Для простых россиян 1 апреля 2009 года, как обычно, было днем смеха. Для президента РФ Дмитрия Медведева этот день стал одним из наиболее ответственных с начала его полномочий: 1 апреля 2009 года в Лондоне состоялась его первая встреча с президентом США Бараком Обамой. Этой встрече Москва придавала большое значение. После напряженности, возникшей между Россией и США в результате вооруженного конфликта с Грузией в августе 2008 г., предстояло попытаться «перезагрузить» двусторонние отношения и разблокировать ряд проблем не только двустороннего характера. Одной из них была проблема завершения переговорного процесса по присоединению России к ВТО. В принятое по итогам двусторонней встречи Медведева и Обамы в Лондоне Совместное заявление была внесена вполне обнадеживающая для российской стороны формулировка: «Мы оба дали обещание поручить нашим правительствам предпринять усилия с целью завершить как можно скорее вступление России во Всемирную торговую организацию...». Буква и дух российско-американского документа не могли не повлиять и на сказанное затем президентом Медведевым с трибуны G20. Он, в частности, заявил, что скорейшее присоединение России к ВТО на взаимоприемлемых условиях будет способствовать более стабильному функционированию мировой торговой системы, что Россия поддерживает усилия по выводу из тупика дохийского раунда многосторонних торговых переговоров, поскольку это особенно актуально в условиях кризиса, что усилия мирового сообщества должны быть направлены на выработку более сбалансированных многосторонних правил, удовлетворяющих всех членов ВТО. Только на этой основе мы сможем (курсив мой), сказал Дмитрий Медведев, найти компромиссное решение и разблокировать Доха раунд. Два слова в предыдущем предложении выделены не случайно. Дело в том, что формально представитель страны, не являющейся членом ВТО и потому не имеющей полноценной возможности участвовать в торговых переговорах Доха раунда, не должен в данном случае говорить от первого лица. Может быть, наш президент просто увлекся собственной риторикой, посчитав, что Россия, как великая держава, участвует во всех значимых мировых делах и потому автоматически употребил «мы»? Не думаю. Скорее всего, Медведев, воодушевленный результатами встречи с Обамой, почувствовал некую уверенность в том, что уже скоро, в текущем году, переговоры наконец-то будут завершены, и Россия займет подобающее ей место в ВТО. И тогда любой российский лидер перестанет чувствовать себя ущемленным на очередном саммите «двадцатки», где все на равных обсуждают проблемы мировой торговли, противодействие протекционизму, состояние переговоров Доха раунда. В общем, у нашего президента действительно могли появиться основания для сдержанного оптимизма. Устранение неопределенности с американской стороны – необходимый сигнал и для других стран, участвующих в переговорах: значит, политических препятствий больше нет. Дело за решением технических проблем. К весне 2009 г. переговоры по присоединению к ВТО были завершены примерно на 95%. При этом мы получили весьма неплохие условия присоединения – заметно лучше, чем, к примеру, у Украины или Китая. Оставшиеся 3 – 4 группы вопросов (уровень господдержки сельхозпроизводителей, уровень экспортных пошлин на лес, условия работы госпредприятий и внесение нескольких поправок в закон о техрегулировании и Гражданский кодекс) могли быть решены как раз в течение второго полугодия 2009 г. Именно с таким настроем были проведены важные переговоры с США и ЕС в первых числах июня в рамках Санкт-Петербургского экономического форума. В результате с двумя важнейшими и наиболее влиятельными партнерами удалось договориться о том, что именно необходимо сделать, чтобы завершить переговоры по присоединению России к ВТО в 2009 г. Был намечен и соответствующий график последующих встреч. Но через несколько дней, 9 июня, после заседания глав правительств стран-членов ЕврАзЭС, весь мир узнал, что Россия прекращает переговоры с ВТО, так как теперь будет присоединяться к ней в составе таможенного союза вместе с Казахстаном и Белоруссией. Скажу без всякого преувеличения, что это был шок как внутри страны, так и за ее пределами. До сих пор нет ответа на вопрос, сколько человек в российском руководстве вообще знало об этой кардинальной инициативе хотя бы за два – три дня до ее обнародования? Во всяком случае, те, кто непосредственно вел переговоры о присоединении в течение последних лет – наша команда во главе с руководителем департамента торговых переговоров Минэкономразвития М.Ю. Медведковым – точно были не в курсе. В это довольно трудно поверить, но оказалось, что означенная инициатива была начисто лишена хотя бы элементарной юридической проработки. Дело в том, что в Соглашении о создании ВТО 1994 года (Марракешское соглашение) черным по белому прописано, кто может стать членом ВТО. Соответствующая статья гласит, что это могут быть независимые государства, а также таможенные территории, обладающие полным суверенитетом над своей внешнеторговой сферой. При этом на момент написания данных правил под «таможенными территориями» подразумевались вполне конкретные образования, а именно Гонконг и Тайвань, уже давно воспринимавшиеся де-факто как «квазигосударства», которые, конечно же, абсолютно самостоятельно и в полной мере регулируют свою внешнеторговую сферу. Таможенный союз решительно не подходит под данное определение, причем не только наш, но и никакой иной в мире. Поэтому и случаев присоединения к ВТО таможенных союзов просто не было. Не существует и процедуры принятия в ВТО таможенного союза. Вместе с тем в ВТО есть таможенные союзы – это, к примеру, ЕС. Однако надо иметь в виду, что присоединялись к ГАТТ/ВТО члены Евросоюза самостоятельно, и уже потом, выстроив таможенный союз, ЕС обрел членство в ВТО в данном качестве. Примерно такие разъяснения услышал президент Медведев от генерального директора ВТО П. Лами в начале июля 2009 г. в Аквиле (Италия) в рамках очередного саммита G8. После чего, как известно, он признался, что считает более простым и реалистичным самостоятельное вступление России в ВТО с согласованием позиций с таможенным союзом. Между тем скоропалительная июньская инициатива глав правительств ЕврАзЭС фактически блокировала переговорный процесс. Поэтому после итальянского заявления Дмитрия Медведева постепенно стали предприниматься попытки частичного «отыгрывания назад», что оказалось весьма непросто. О присоединении таможенным союзом теперь речь, похоже, не идет. Но и озвученные многократно в последние месяцы формулы «присоединяться на согласованных условиях» и «желательно в одно время» тоже вызывают массу обоснованных вопросов со стороны партнеров. В частности, как можно подтянуть Белоруссию до уровня России и Казахстана, если она находится лишь в начале переговорного процесса по присоединению к ВТО? Таможенный союз уже не остановишь, да и никто не собирается этого делать. Но и после подписания ключевых документов по таможенному союзу 27 ноября в Минске остается множество скрытых проблем, о которых публично предпочитают умалчивать (тарифы на чувствительные товары, правила предоставления субсидий, несовершенство союзного таможенного кодекса и др.). Однако на переговорах с партнерами в рамках присоединения этих проблем не скроешь. На консультациях в октябре с.г. в Женеве российской, казахстанской и белорусской сторонам было предложено формально уведомить членов ВТО о параметрах своего участия в таможенном союзе. Но сделать это не так просто. Основные документы даже еще не вступили в силу, союз еще не заработал, множество вопросов торгового режима еще только предстоит согласовать, вероятно, появятся какие-то исключения из подписанных соглашений и т.п. Таким образом, на данный момент вряд ли представляется возможным дать исчерпывающие ответы по таможенному союзу партнерам. А без этого остается только один вариант – продолжение процесса присоединения в индивидуальном порядке. Президент России Дмитрий Медведев достаточно трезво оценивает ситуацию. Поэтому на саммите Россия-ЕС 18 ноября с.г. в Стокгольме он признал, что Россия готова идти в ВТО той дорогой, которая окажется короче. Это важные слова. Вопрос членства в ВТО вовсе не сводится к соображениям престижа, как это было, скажем, в случае присоединения России к «семерке». Отечественному бизнесу нужны равные с другими права на внешних рынках, избавление от дискриминационного подхода. Непростительно и дальше не участвовать в обсуждении и решении тех ключевых проблем глобальной экономики, которые находятся в повестке дня ВТО. Не отстаивая лично национальные интересы на международном уровне, вряд ли можно надеяться, что эти интересы защитит кто-нибудь другой. Так просто не бывает. Мы шли в ВТО долгой и сложной дорогой, которая растянулась на целых 15 лет. По дороге пришлось преодолеть множество препятствий, уготованных для новичка матерыми сторожилами торгового клуба. Этому не стоит удивляться, так как жесткий торг в ходе переговоров – это нормальная вещь. Удивиться мы должны себе сами, ибо наша ситуация уникальна. Подойдя к самому порогу ВТО, мы вдруг воздвигли перед собой такую причудливую преграду, что преодолеть ее известными способами не представляется возможным. Поэтому, как эксперт, давно занимающийся проблемой, в сложившейся ситуации стараюсь избегать прогнозов о сроках присоединения к ВТО. Но, возможно, все не так плохо. Воодушевляют прозвучавшие в конце года неоднократные заявления нашего руководства о продолжении переговоров и даже возможном их завершении в 2010 году. Искренне желал бы, чтобы мой пессимизм был посрамлен, а наши руководители оказались правы. Собственно, это можно считать моим пожеланием на 2010 год российскому бизнесу и стране в целом.
