Эмануэль Макрон выступает с речью. Фото: Chen Yichen / Imago / AP / TASS
Говорят, что результаты нынешних французских выборов беспрецедентны по уровню отрыва победителя от проигравшего кандидата. Хотя результат Эммануэля Маркона – два к одному – действительно впечатляет, это утверждение неверно. Пятнадцать лет назад, в 2002 году, Жак Ширак получил во втором туре президентских выборов 82% голосов против 18% у отца Марин Ле Пен, Жана-Мари. Однако для кандидата, баллотировавшегося от «третьей силы», то есть не от социалистов или неоголлистов (ныне известных как партия «Республиканцы»), это действительно беспрецедентный результат. Поговорим о том, какие перспективы это сулит самой Франции и, конечно, России.
Для понимания происходящего во Франции важно учитывать, что по политическому устройству она отличается от двух основных моделей разграничения полномочий, практикующихся в современном мире – парламентской (как в Великобритании или в Германии) и президентской (как в США). При парламентской системе президента либо нет вовсе, либо он играет сугубо церемониальную роль, и правительство формирует лидер партии, которая победила на выборах законодательного органа власти. В этой системе главный – премьер-министр. Основная сложность состоит в том, что иногда ведущей партии не удается взять большинство мест, и тогда приходится формировать коалиционное правительство. Это не всегда легко, но без компромисса между ведущими партиями тут не обойтись. При президентской системе главный, естественно, президент. Если он не опирается на парламентское большинство, то ему трудно проводить ту политику, которую он считает нужной, но власть все же остается в его руках.
Французская полупрезидентская система отличается тем, что полномочия президента значительны, но правительство все же несет ответственность перед парламентом. Поэтому возможны – и несколько раз возникали – ситуации, когда парламентское большинство проводило в премьеры людей, принадлежавших к антипрезидентским партиям. Во Франции это называются «сohabitation», то есть «сожительство», и ничего хорошего президенту не сулит. Объем его власти резко сокращается, хотя и не сходит на нет. Поэтому первый вопрос, на который следует ответить при интерпретации результатов французских выборов, состоит в том, грозит ли Макрону почетная, но не очень важная роль церемониального президента. Будет ли «сожительство»?
