Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев на ПМЭФ-2025
Kremlin.ru
UPDATE. Вчера в ходе пленарного заседания Петербургского экономического форума президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что его страна не собирается признавать Луганскую и Донецкую народные республики. Сложно сказать, на какой ответ рассчитывала модератор дискуссии Маргарита Симоньян (среди участников которой был российский коллега Токаева Владимир Путин), когда попросила спикера высказать мнение о «специальной военной операции» на Украине и ее «правомерности». Однако прозвучавшие слова наверняка стали для кого-то сюрпризом:
«Подсчитано, что если право наций на самоопределение в реальности будет реализовано, то вместо 193 государств, входящих в состав ООН, на земле возникнет более 500 или 600 государств, конечно же, это будет хаос, — отметил Токаев. — По этой причине не признаем ни Тайвань, ни Косово, ни Южную Осетию, ни Абхазию. И, по всей видимости, этот принцип будет применен в отношении квазигосударственных территорий, коими, на наш взгляд, являются Луганск и Донецк. Это откровенный ответ на ваш откровенный вопрос».
В действительности позиция Токаева последовательна и предсказуема. Среднеазиатская республика не признала Крым в составе РФ, и странно ожидать от нее другого отношения к Донбассу. Не далее как в апреле первый замруководителя президентской администрации Тимур Сулейменов лишний раз подчеркнул, что «конечно, Россия хотела бы, чтобы мы были больше на ее стороне, [но] Казахстан уважает территориальную целостность Украины». Более того, участие Астаны, еще до того как та сменила имя на Нур-Султан, в стратегическом партнерстве с Москвой оставалась сдержанным все последние годы. Вспомним, например, что происходило вокруг резолюции ООН по Сирии. А также объясним, почему готовность казахстанских властей продолжать сотрудничество с РФ в «специфических условиях» санкций и токаевское предложение выступить в роли «буферного рынка» для российской торговли со странами Азии и Ближнего Востока не стоит путать с безоговорочной поддержкой опасных внешнеполитических авантюр Кремля.
Российский проект резолюции по Сирии не сулил никакой сенсации. Расклад сил в Совбезе ООН, экстренное заседание которого состоялось в середине апреля, очевидным образом был не в пользу президента Путина. Так что отстаиваемую российскими дипломатами версию событий не поддержал никто, кроме Китая и Боливии. И все-таки не обошлось без сюрпризов.
Решение Казахстана воздержаться от голосования по сирийскому вопросу, да еще на самом острие российско-американского противостояния, вызвало в Москве плохо скрываемое раздражение. «Не ожидал», — признался глава Комитета по международным делам Совфеда Константин Косачев.
Серия терапевтических интервью российских политологов по большей части ничего не объясняла: прагматизм в отношениях двух стран присутствовал всегда, чему удивляться? Кажется, только в Институте региональных проблем заметили, что позицию Казахстана здесь толком не изучали. А стоило бы.
Нурсултан Назарбаев, режим которого (с поправкой на среднеазиатское своеобразие) сравнивают с путинским, традиционно считался едва ли не самым надежным и последовательным союзником Кремля на территории бывшего СССР. По части предсказуемости Астана могла дать фору даже братскому Минску, отношения с которым для России вечно омрачали всякого рода шумные торговые склоки. Но партнерская лояльность Казахстана, по всей видимости, сильно преувеличивалась, а желание ограничить влияние Москвы с ее саморазрушительной внешней политикой — напротив, недооценивалось.
«Санкционные войны усилили конфронтационную направленность российской внешней политики. Из-за них страдает торговля с Западом и Украиной, так как основной грузопоток идет через территорию РФ. Казахстан же придерживается философии "Большой выгоды" (Great Gain) для всех государств, сохраняя партнерские отношения со всеми конфликтующими сторонами», — отмечается в докладе Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента Республики Казахстан (ИМЭП).
В основе «несовпадения внешнеполитических ориентаций», как это формулируют казахстанские эксперты, — разные экономические модели. Пока Россия отчаянно рвет с Западом и все глубже увязает в санкциях, Казахстан энергично работает над инвестиционным климатом — тем самым, который российские власти у себя в стране систематически уничтожают все последние годы. В Москве могут считать «приоритеты и цели казахстанской модели модернизации во многом созвучными политике российского государства». Но фактически страны все больше отдаляются друг от друга. Почему так происходит? И на кого Астана теперь делает ставку?
