Утопия и реальность подвижной политики

Заметная черта нынешней политической эпохи – возвращение моды на «движения». Кандидаты в президенты на последних выборах в США, Дональд Трамп и Берни Сандерс, с гордостью именовали «движениями» свои избирательные кампании. В то же время по Старому свету прокатилась волна популярности националистических «движений». В этих странах снижается доверие избирателей к привычной партийной системе власти. Парламент ассоциируется с бюрократией, оторвавшейся от народа, обслуживающей посторонние «глобальные» интересы. На этом фоне обращение к термину «движение» кажется удачным политическим ходом. В отличие от забронзовевших партий, движение – нечто живое и неформальное, единство друзей, а не аппаратчиков, осмысленное политическое общение ради действительно важных вещей, а не мертвой буквы закона.

Между тем, политические движения имеют бурную и продолжительную историю. Под знаком движений прошел весь XX в. Образцом было коммунистическое движение, кульминацией которого стала Октябрьская революция в России. С оглядкой на этот опыт формировалось фашистское движение в Италии, затем в более радикальной форме нацистское движение в Германии. После Второй мировой войны прокатилась глобальная волна антиколониальных движений. 1960-е годы запомнились студенческими движениями. Богатой историей может похвастаться феминистское движение. В начале нового века заставили о себе говорить религиозные и миграционные движения, а также встречные, направленные против миграции, националистические движения. В отличие от громоздких политических институтов, движения прекрасно освоились в мире новых социальных медиа. Паблики, анонимные форумы, закрытые группы стали питательной средой для расцвета конспирологических сообществ, сторонников плоской Земли и противников вакцинации. Подобные экзотические и не всегда безобидные феномены проясняются, если применить к ним логику политических движений. Любопытно наблюдать за тем, как та же логика функционирует в российском контексте, где политический лидер отказался возглавлять правящую партию. Вместо этого Владимир Путин стал во главе «Общероссийского народного фронта», который определяет себя как «общественное движение».