unsplash.com
Книга «Власть коммуникации» известного испанского социолога Мануэля Кастельса (ее переиздание выходит в Издательском доме Высшей школы экономики), как нетрудно догадаться уже из заглавия, посвящена государственному контролю над информацией. Хотя тех, кто профессионально соприкасается с этой областью, в первую очередь, скорее, привлечет имя автора на обложке: Кастельс считается одним из самых цитируемых ученых в социальных науках и ведущим в мире академическим исследователем коммуникаций.
Как писал автор в предисловии к изданию 2013 года, «свободная коммуникация – самая подрывная практика из всех возможных, поскольку она бросает вызов властным отношениям, укорененным в общественных институтах и организациях». Тем не менее описанный в книге опыт Китая говорит о том, что власти порой удается создать четкие и стабильные границы для такой свободы. Китай, что неудивительно, быстро стал страной номер один по темпам прироста числа интернет-пользователей, и, как полагал Кастельс, подсчеты китайских блогов обещали приблизить долю китайского языка в глобальной блогосфере к уровню английского. При этом идеологическое администрирование сети, осуществляемое китайским правительством, успешно блокировало распространение чуждых или просто нежелательных для него идей. Огромный китайский Интернет был свободным лишь до известной степени, отмеренной режимом.
Интернет при этом, конечно, непрерывно развивался. Но и система надзора совершенствовалась – что косвенно доказывает туман секретности, какое-то время сохранявшийся вокруг исходных обстоятельств нынешнего эпидемиологического кризиса. Уверенность китайских чиновников в том, что им удастся скрыть от общества (китайского и опосредованно глобального), а впоследствии преуменьшить масштабы первоначальной вспышки коронавируса в провинции Хубэй, во многом опиралась на контроль сетевого пространства. В выбранной нами главе книги Кастельс подобно рассказывает об эволюции и механике этого контроля.
История Китая отмечена беспрестанными попытками со стороны государства контролировать коммуникации. Эта одержимость зашла так далеко, что в 1430 г. было запрещено строить океанские суда с целью пресечь связи с иностранными государствами: шаг, который, по мнению некоторых историков, вместе с рядом других изоляционистских мер привел к технологическому отставанию одной из наиболее искусных цивилизаций на земле, сохраняющемуся, вероятно, и по сей день. Образованное в 1949 г. государство, возглавляемое Коммунистической партией, усовершенствовало и углубило осуществляемый партийным аппаратом систематический контроль над информацией и коммуникацией, нацеленный в первую очередь на средства массовой информации, которые стали собственностью государства. Однако начиная с 1979 г. и далее руководство партии уделяло повышенное внимание контролю над коммуникацией, тогда как постмаоистские коммунистические лидеры занимались грандиозной трансформацией экономики и общества, поддерживая при этом партийную монополию на власть и превосходство марксистско-ленинской идеологии, невзирая на весь их анахронизм в Китае, решительно интегрирующийся в мировой капитализм.
Более того, драматический провал попытки Михаила Горбачева осуществить подобный экономический и политический переход предупредил китайских лидеров об опасности гласности, квалифицированной как роковой просчет, который сделал советское общество неуправляемым.
