Сколько людей осталось в Туркменистане. СМИ пишут, что уехала половина населения. Возможно ли это?

17 августа Republic опубликовал интервью главного редактора издания «Хроника Туркменистана» Руслана Тухбатуллина, где в том числе обсуждалось предположение, что в последние годы Туркменистан пережил сильную депопуляцию и его население сократилось примерно в два раза — до 2,5–2,7 млн человек (такие оценки появлялись в западных СМИ). На эту публикацию отреагировал научный сотрудник ИЭП им. Е.Т. Гайдара Игорь Ефремов. Republic публикует его ответ с оценкой демографической и миграционной картины Туркменистана.

В последние годы многие медиа, пишущие о Туркменистане, сообщают, что его жители массово уезжают за границу из-за тяжелых условий жизни. Особенно часто эта тема всплывает в материалах «Азаттык» — регионального подразделения «Радио Свобода» (в России «Радио Свобода» признано иностранным агентом. — Republic).

Независимые от туркменских властей СМИ сообщают, что фактическая численность населения Туркменистана быстро сокращается и сейчас составляет от 2,5 до 2,8 млн человек. Источником шокирующих данных обычно называют анонимных сотрудников неназванных госведомств страны.

По оценке ООН, население Туркменистана в 2019 году составляло примерно 5,9 млн жителей. Я допускаю, что эти оценки могут быть завышенными, но менее 3 млн — совершенно нереалистичные предположения.

Помимо прочего, «Азаттык» сообщает данные анонимных источников о засекреченных результатах проведенной в 2012 году переписи населения, которые не были опубликованы, а сама перепись туркменскими властями была предана забвению, будто ее вовсе не было. Согласно этим сведениям, в 2012 году в Туркмении жили 4,7 млн человек. Достоверность этих данных невозможно проверить, но такая численность населения выглядит хоть и скромно, но достаточно реалистично при некоторых допущениях.

Если принять на веру данные о масштабной депопуляции страны и такие же анонимные сведения о переписи населения 2012 года, то туркмены должны были за годы начиная с 2013-го уезжать из Туркмении бóльшими темпами, чем убегали жители из Сирии в 2015 году, когда там шли активные масштабные бои. И это массовое бегство должно было длиться восемь лет подряд. Такие масштабы эмиграции маловероятны даже в военное время.

В других статьях о населении Туркмении «Азаттык» с помощью общих коэффициентов рождаемости и смертности демонстрирует якобы снижение рождаемости и рост смертности. Такие общие коэффициенты (количество событий в пересчете на тысячу жителей страны) зависят в первую очередь от возрастной структуры населения, которая сейчас быстро меняется во всех постсоветских странах, включая Туркменистан. Демографы обычно не используют такие показатели при анализе динамики рождаемости и смертности.

Кроме того, если бы в Туркмении действительно осталось 2,7 млн жителей, то показатель ВВП на душу населения там демонстрировал бы фантастический рост в последние годы и превышал уровень Греции, Турции или России (более $30 тысяч по ППС), что выглядит нереалистично, ведь зачем тогда эмигрировать из такой экономически успешной страны?

Празднование Дня независимости Туркменистана

Фото: Lu Jingli / Xinhua / Global Look Press

В качестве наиболее популярных направлений бегства из Туркменистана обычно называются Турция, Узбекистан и Россия. Особенно удивительно тут выглядит Узбекистан, который отстает от Туркмении в экономическом развитии.

Данные миграционного учета в Узбекистане опровергают массовое бегство в эту страну из Туркмении. До 2020 года в миграционном обмене Узбекистан терял население в пользу Туркмении. И только в ковидный 2020-й год образовался миграционный прирост туркменских граждан в Узбекистане в размере около 2 тысяч человек. При этом массового переселения в Узбекистан незаметно даже несмотря на то, что этнические узбеки в Туркмении составляют значительную часть населения и теоретически могли бы стремиться переехать в свое «титульное» государство.

В России миграционный прирост туркменских граждан в последние годы колебался от 2 тысяч до 3 тысяч человек в год и только в 2019 году подскочил до 6 тысяч.

А вот Турция действительно в последние годы стала центром притяжения для туркменов. Но масштабы этого потока далеки от сотен тысяч человек, о которых пишет «Азаттык». Статслужба Турции показывает, что к началу 2021 года в Турции находилось всего около 90 тысяч граждан Туркмении, еще несколько тысяч получили гражданство Турции за последние годы. Причем среди этих 90 тысяч мигрантов как минимум до конца 2019 года 17 тысяч составляли студенты. Тем не менее почти 100 тысяч человек только в одной Турции — внушительное количество относительно всего населения Туркмении.

Если смотреть на годовые данные, то лишь в 2019 году въезд туркменских граждан в Турцию резко вырос, но даже на этом максимуме миграционный прирост граждан Туркмении в Турции составлял около 66 тысяч человек.

Среди других важных миграционных партнеров Туркменистана также на Украине и в Казахстане миграционный прирост туркменских граждан вырос в 2019 году на 700 и 500 человек соответственно. В то же время в Белоруссии он сократился почти на 900 человек.

В целом данные о миграции туркменских граждан в других постсоветских странах и Турции свидетельствуют о том, что в Туркмении в 2018–2019 годах, вероятно, на самом деле возникли серьезные экономические проблемы, которые привели к очень заметному всплеску эмиграции из страны. Но «Азаттык» и другие СМИ явно преувеличивают демографические последствия этих проблем и их продолжительность. Оценка туркменской эмиграции по данным принимающих стран позволяет утверждать, что ее масштабы в относительных показателях (как доля от всего населения страны) сравнимы с трудовой миграцией с Украины в страны Евросоюза в последние годы. В отличие от Туркменистана, на Украине к миграционной убыли добавляется естественная (превышение смертей над рождениями), и это длится уже много лет. Тем не менее так называемая электронная перепись населения (по данным операторов мобильной связи), проведенная на Украине в конце 2019 года, показала расхождение численности населения с официальным текущим учетом в размере около 10%. В ситуации с Туркменистаном можно ожидать примерно такой же погрешности официальных оценок ООН.

В демографических расчетах все данные связаны друг с другом. И когда чиновники начинают фальсифицировать демографическую статистику, это всегда приводит к искажениям в расчетных показателях, по которым видно, где, что и как фальсифицировали. Если бы в Туркмении реальная численность населения была значительно меньше официальных данных, то статкомитет Туркменистана публиковал бы данные о крошечной рождаемости и запредельно высокой продолжительности жизни. В реальности этого не происходит.

В Туркмении активно работают подразделения ООН. Раз в несколько лет ООН проводит выборочные исследования «MICS». В этот опрос входит исследование репродуктивного поведения. Последнее такое исследование проведено в Туркмении в 2019 году. Суммарный коэффициент рождаемости (количество детей, рожденных в среднем на одну женщину репродуктивного возраста) по выборке MICS составил около 3,2 детей на женщину, а в оценках ООН и официальных данных обычно сообщается о 2,8–2,9 детей на женщину. С учетом погрешности исследования и ошибок выборки это расхождение довольно заметное, но не критичное.

Гости на туркменской свадьбе

Фото: Ellen Clark / Danita Delimont / Global Look Press

Продолжительность жизни (ожидаемая продолжительность жизни при рождении) до ковидной пандемии в Туркмении составляла около 70 лет как по официальным данным, так и по международным оценкам, что очень мало даже на фоне бедных постсоветских республик (Таджикистана, Узбекистана, Киргизии). Это означает, что, скорее всего, значительное завышение численности населения при демографических расчетах отсутствует. Если половина населения страны существует лишь на бумаге, то Туркмения отчитывалась бы о запредельно высокой продолжительности жизни.

Туркменистан публикует еще и некоторые демографические данные по регионам страны и продолжительности жизни. В них есть особенность: в Ашхабаде (столица и крупнейший город) продолжительность жизни ниже, чем в провинции. В реальности такая ситуация крайне маловероятна. Это говорит о том, что официальная численность населения, вероятно, завышена в регионах и занижена в столице. То есть жители Туркмении активно переезжают, но скорее из провинции в столицу, а не за границу.

Важно также, что рождаемость в Туркменистане довольно высокая, а доля пожилых в населении еще относительно невелика, а значит, все последние годы в стране был большой естественный прирост населения, который частично или полностью компенсировал миграционную убыль.

В общем, несоответствия демографических показателей говорят нам, что, скорее всего, численность населения Туркменистана завышена, но это завышение не так велико, как сообщают нам слухи из анонимных источников. Полагаю, в реальности население Туркмении к началу 2021 года составляло не менее 5 млн человек в худшем случае, а скорее близко к 5,5 млн.

Отток населения в больших масштабах, судя по всему, произошел в 2019 году, но с 2020 года закрытые из-за пандемии границы остановили этот поток. Его возможное восстановление после окончания пандемии будет зависеть от будущей экономической динамики в Туркменистане.

Можно согласиться с источниками «Азаттык», что многие молодые туркменские граждане в последние годы все чаще не возвращаются в страну после учебы за рубежом. А особенность Туркменистана в том, что огромное количество местной молодежи получает высшее образование за рубежом (до 10% в каждой молодой возрастной когорте).

Туркменистан — закрытая страна с полным отсутствием свободных СМИ. Независимым от властей журналистам остается лишь наблюдать и критиковать режим с безопасного расстояния, на котором трудно разглядеть истинное положение дел. Официальный Ашхабад отвечает пропагандой, которая своей топорностью иногда напоминает Северную Корею. Очевидно, что в ситуации «слово журналиста против слова туркменских властей» практически все внешние наблюдатели не поверят туркменским властям. В итоге журналисты из-за рубежа могут сообщать о ситуации в Туркмении любые слухи, которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.