Председатель правительства РФ Михаил Мишустин
Kremlin Pool / Global Look Press
В современной глобальной экономике каждое событие влияет на массу других; всякий кризис эхом отзывается в любой точке мира. Соответственно, и война России с Украиной — а тем более масштабные санкции, практически выключившие Российскую Федерацию из мирового хозяйства — не могли не скорректировать многие сложившиеся тренды. При этом сегодня складывается впечатление, что в самой России эксперты и политики стремятся судить о значении происходящего не по тому, как страдает экономика нашей страны, а оценивая его эффект для глобальной хозяйственной системы.
Логика в данном случае выглядит довольно странной: типа, пусть Джорджу Флойду и тяжело дышать — но если немного напрячься и сосредоточиться, то у Дерека Шовина скоро затечет колено, и он его отпустит. В рамках этой парадигмы выстраиваются предположения о том, что арест активов Банка России подорвет доверие к долларовой гегемонии; что отказ от российского сырья поднимет цены на нефть и газ к высотам, неприемлемым для крупных экономик; что мир ожидает спекулятивный рост цен на продовольствие, чреватый чуть ли не мировой революцией, и так далее.
Единственным основанием для этих дешевых спекуляций являются слова фюрера: «А зачем нам такой мир, если там не будет России?», из которых посредством логически ошибочной итерации делается вывод о том, что если такой мир нам не нужен, то его не может быть. Иначе говоря, сомневающиеся в том, что мировая экономика переживет антироссийские санкции, скромно помещают себя на место Господа, Чья воля непосредственно определяет все сущее.
