«Израиль раздирают на части два идеологических вектора»: интервью с Андреем Харазовым и Эмилем Шлеймовичем

В предыдущей статье мы рассказали вам о предпосылках и причинах серьезного кризиса, в котором оказались политическая и судебная система Израиля. Сейчас предлагаем вашему внимаю интервью с настоящими знатоками израильской политики — главным редактором сайта «9 канал» Андреем Харазовым и главным редактором информационно-аналитического сайта «Детали» Эмилем Шлеймовичем.

Римма Поляк: Как получилось, что Нетаньяху и партия «Ликуд», лидером которой он является, заключили союз с ультраортодоксами? Ведь «Ликуд» — партия либеральная, ее корни в сионистском движении — совершенно нерелигиозном?

Андрей Харазов: Те времена, когда сионистское движение было совершенно нерелигиозным, давно прошли. Потомки светских сионистов начала XIX века по большей части живут в элитных кварталах центра Израиля, который в народе с иронией называют «государством Тель-Авив», и считают, что это и есть сионизм. Настоящие сионисты, заселяющие сейчас просторы Иудеи-Самарии и живущие в постоянной опасности — это по большей части религиозные люди, так называемые «вязаные кипы». Это изрядная часть израильского общества, и именно она со времен «Соглашений в Осло» находится на переднем крае сионизма. Многие из них голосуют за «Ликуд», многие — за собственных представителей, которые сейчас так и называются — блок «Религиозный сионизм». С ультраортодоксами их объединяет, во-первых, религиозность, во-вторых, еврейское национальное самосознание. В-третьих, и это, возможно, главное — общее противостояние левым кругам, по большей части потомкам тех самых ашкеназских пионеров-сионистов, которые сейчас являются идейными противниками Израиля как еврейского государства и как самостоятельной силы на международной арене. Поэтому для «Ликуда», который является основной право-национальной партией в стране, куда естественней смычка с религиозными сионистами и даже с ультраортодоксами, нежели с левыми светскими социалистами. Даже если те именуют себя либералами, в реальности весь их либерализм сводится к феминизму и продвижению гомосексуальных браков, но мгновенно заканчивается, как только речь заходит об экономических свободах населения и невмешательстве государства в частную жизнь. В этом плане «Ликуду», консервативному в плане уклада жизни и семейных ценностей и либеральному в экономической сфере, левые светские круги, при всей их нерелигиозности, абсолютно чужды.

Эмиль Шлеймович: Не совсем так. «Ликуд» — не либералы, а национал-либералы. В последнее время первая часть словосочетания перевешивает. Национальное — значит, базирующееся, в первую очередь, на еврейской традиции, основу которой составляет Тора, и отдающее приоритет еврейской нации, а не либеральным «свободам для всех». Это видно во всех проявлениях последних лет — вплоть до проведения Закона о национальном характере Государства Израиль, разработанного комиссией под руководством ликудника Амира Оханы, ныне он спикер израильского парламента.

Действительно, партия «Ликуд» возникла как блок, когда объединение ГАХАЛ Менахема Бегина слилось с несколькими малыми партиями по инициативе генерала Шарона перед выборами 1973 года. Требование сохранения еврейских ценностей всегда было одним из ее постулатов, так что слияние с ортодоксами вполне естественно: чем сильнее размывался в этой партии либерализм, тем больше места отводилось «скрепам», и этот процесс продолжается уже как минимум лет десять. Это же соответствует виденью электорального костяка партии: социальная периферия, городская беднота, выходцы из стран Востока.

Р.П.: Я никогда не могла понять, почему в Израиле, созданном европейски образованными людьми, далекими от религиозного фанатизма, такое большое влияние на жизнь в стране оказывают религиозные фанатики? В чем причина этого перевертыша? И какое будущее, на ваш взгляд, у Израиля, светское, прогрессивное, или религиозно-дремучее?

Андрей Харазов: Израиль сейчас буквально раздирают на части два идеологических вектора, при этом именно фанатично-религиозного среди них нет. Религиозные фанатики — абсолютное меньшинство даже среди ультраортодоксов. Подавляющее большинство ультраортодоксального населения — это просто люди, соблюдающие строгий религиозный уклад жизни. Допустим, в Египте на улице вы увидите массу мужчин с окладистыми бородами и в халатах, которые молятся по пять раз в сутки, и массу женщин в никабах. Однако это не значит, что Египет прямо-таки населен религиозными фанатиками. Фанатики — это те, кто готов ради веры воевать, громить, убивать. В Израиле такого явления практически нет. Но есть религиозные круги, и, прежде всего, ультраортодоксы, которые живут целыми общинами, кварталами, городами и пытаются, насколько могут, навязывать окружающим свой образ жизни, считая его единственно верным. Есть левое меньшинство, которое тоже идеологически очень активно, оно борется с консервативными ценностями и пытается навязывать населению свои взгляды и свои нормы поведения — во многом даже более агрессивно, чем ультраортодоксы. И есть множество пассивных людей, которым в целом ближе то или иное мировоззрение, но которые не разделяют той напористости, с которой идеологи этих мировоззрений бьются за свои ценности. В Израиле очень много людей, считающих себя евреями во всем комплексе этого национально-религиозного явления, даже если они не строго религиозны, и да, еврейское самосознание населения тут во многом оказывает большое влияние на жизнь, в том числе и бытовое. Но я не сказал бы, что решающую роль тут играют «религиозные фанатики». Просто довольно большая часть страны привыкла жить традиционным еврейским укладом. И есть тоже довольно большая часть страны, которая принципиально противится проявлениям такого уклада и считает, что жизнь в публичном пространстве должна полностью соответствовать «лучшим европейским образцам», без всяких там религиозно-еврейских привходящих. Два этих вектора постоянно борются между собой. Идеологические меньшинства, проповедующие и тот, и другой подход, весьма активны и считают, что безусловная правда на их стороне, поэтому эта борьба мировоззрений зачастую напоминает «холодную гражданскую войну». Но в целом жизнь идет своим чередом, и тот, кто не слишком хочет углубляться во все эти междоусобицы, вполне может этого не делать. Хотя есть разные практические неудобства. Полное отсутствие возможности заключить нормальный светский брак. В Израиле такой процедуры не существует в принципе, браки заключают только через религиозные институты — раввина, священника, кади. Отсутствие общественного транспорта по субботам. И, с другой стороны, разные «левые» штуки типа отмены граф «мама» и «папа» в государственных бланках, откровенно ущемляющее права мужчин законодательство и т.п.