Рухолла Хомейни перед сторонниками, 1980-е годы
Фото: Wikipedia / неизвестный автор
День 1 февраля 1979 года (12 бахмана 1357 года по календарю солнечной хиджры) в иранском Тегеране выдался особенным. Буквально вчера столица бурлила, в городе не утихали столкновения между протестующими и лояльными властям силовиками. Правда, кому именно хранили верность солдаты с полицейскими, понять уже было трудно.
Шах Мохаммед Пехлеви две недели как бежал из страны спустя год непрерывных манифестаций против своего правления. Оставалось только спешно назначенное монархом правительство Шахпура Бахтияра. Но этот образцовый либерал и светский западник не вызывал симпатий ни у людей в форме, ни у тех, кто им противостоял. Иран и его столица всё глубже погружались в хаос. Повсюду валялись перевёрнутые автомобили, горели жилые дома и магазины, прежде всего, торговавшие неприемлемым для ревностных мусульман спиртным.
А в первый день февраля Тегеран будто вымер. Рано утром тысячи людей устремились к аэропорту Мехрабад, чтобы встретить лидера исламистской оппозиции — аятоллу Рухоллу Хомейни. 15 лет этот человек, которого многие иранцы искренне считали почти что святым, вынужденно провёл за рубежом. Лишь теперь, когда изгнавший его шах уже сам покинул страну, Хомейни возвращался на родину из Парижа.
Хомейни в тегеранском аэропорту, 1 февраля 1979 года
Фото: Wikipedia / Sa.vakilian
В 09:27 по местному времени чартерный «Боинг» компании Air France сел в Мехрабаде. Аятоллу встречала толпа ликовавших поклонников: считается, что в событии поучаствовали до трёх миллионов человек. Из аэропорта Хомейни на вертолёте устремился к кладбищу Бехешт-Захра, чтобы почтить память павших борцов с монархией. Там аятолла выступил с речью перед собравшимися сотнями тысяч иранцев:
«Я благодарю народ за принесённые им жертвы, я выражаю глубокое соболезнование матерям, потерявшим своих детей, и разделяю их горе. Я соболезную отцам, потерявшим своих сыновей, сыновьям, потерявшим своих отцов. С самого начала существования шахский режим Пехлеви был незаконным».
Один из сопровождавших героя дня корреспондентов, канадец Питер Дженнингс, ещё на борту «Боинга» спросил Хомейни, что тот чувствует, возвращаясь домой после многих лет изгнания. «Ничего», — бросил собеседник. Сторонники позже трактовали лаконичный ответ в позитивном ключе, мол, их лидера просто закалила долгая борьба, освободив от лишних и пустых эмоций.
Критики расценивали реплику как одну из немногих честных в жизни политика-священнослужителя. По их мысли, бывший изгнанник и будущий правитель действительно не испытывал ничего тёплого к своей стране и её народу. Так было проще навязать Ирану свою диктатуру — ценой террора, репрессий и кардинальной ломки сложившихся порядков.
«Иран — это надёжный остров стабильности»
В 1941–1979 годах Ираном правил последний монарх — шах Мохаммед Пехлеви. Изначально его власть носила ограниченный характер. Всё поменялось в начале 1950-х годов после конфликта молодого шаха с премьер-министром, левым националистом Мохаммедом Мосаддегом.
Глава правительства затеял радикальные реформы. Мосаддег стремился ещё больше ослабить власть шаха, покончить с полуфеодальными порядками в стране и немедленно порвать с застарелой зависимостью Ирана от британского капитала. Казалось, что политик вот-вот добьётся желаемого, но в итоге он потерпел крах.
Сторонники шаха празднуют низложение правительства Мосаддега, август 1953 года
Фото: Wikipedia
Во многом против него сыграла непродуманная национализация в 1951 году принадлежавших англичанам нефтяных месторождений. Лондон стал злейшим врагом Мосаддега и убедил США вмешаться в иранские дела. 15 августа 1953 года британские и американские спецслужбы организовали в Тегеране переворот против неугодного им правительства. Иностранцам вернули отобранный бизнес, а шах Мохаммед получил неограниченную власть.
Операция по низложению Мосаддега вошла в историю как «Аякс», хотя в ретроспективе её уместнее окрестить именем другого античного героя — Пирра. Из народной памяти не исчезло, что шах на пике противостояния с популярным премьером покинул Иран, чтобы вернуться уже при помощи чужаков.
Эхо из 1953 года отозвалось Мохаммеду Пехлеви спустя четверть века.
Полномочия абсолютного правителя шах использовал не ради одной беззаботной жизни. В 1963 году монарх провозгласил «Белую революцию» — ускоренную модернизацию страны на западный манер. Его режим предполагал превратить Иран в пятую индустриальную державу мира. И на этом пути шахский Тегеран добился впечатляющих результатов. К 1979 году страна вплотную подобралась к десятке ведущих экономик планеты. ВВП на душу населения рос в разы быстрее, чем в Китае или Южной Корее того времени.
В стране строили современные заводы и фабрики: к Исламской революции доля промышленного производства в иранском ВНП составляла 72% — втрое больше, чем до реформ Пехлеви. Перевооружалась армия, многократно увеличивались доходы от экспорта нефти и газа. Государство перераспределило пахотную землю в пользу мелких земледельцев, выкупив излишки у крупных собственников.
«Иран благодаря замечательному руководству шаха — это надёжный остров стабильности в одном из наиболее неспокойных регионов мира. В этом ваша заслуга, ваше величество, и заслуга вашего руководства, дань того уважения, восхищения и любви, с которыми ваш народ относится к вам»
— Джимми Картер, 39-й президент США
По всей стране создавались новые учебные заведения от начальных школ до университетов. Количество вузов в стране выросло вчетверо, а техникумов — в 20 раз. Число иранских школьников за время абсолютного правления Пехлеви увеличилось почти вшестеро, с 700 тысяч до четырёх миллионов. Параллельно тысячи девушек и юношей ежегодно учились на бюджетные деньги за рубежом — в Соединённых Штатах, Франции и других государствах.
Женский корпус грамотности — участницы «Белой революции», 1965 год
Фото: Wikipedia
Шах приветствовал американо-европейский образ жизни и приучал к нему жителей крупных городов. К 1979 году в Иране казалось привычным носить западную одежду, слушать западную музыку и смотреть западные фильмы. Банки, казино, кинотеатры и ночные клубы уже не воспринимались как диковинки. В Тегеране, Мешхеде, Исфахане и других крупных городах росли кварталы высотных зданий с современными широкими дорогами.
Современная мода при древнеперсидских грёзах
Фотоподборки из дореволюционного Ирана до сих пор поражают пользователей интернета. Со снимков смотрят улыбающиеся люди в одежде по мировой моде тех лет. На девушках — никакого намёка на хиджаб или другие элементы традиционной одежды. Если игнорировать арабскую вязь, «шахских» иранцев легко принять за условных итальянцев или испанцев.
Участницы иранского девичьего поп-квартета позируют на фото, середина 1970-х годов
Фото: News Dog Media
Лоск вестернизации во многом оставался внешним. Шах Мохаммед, почитая европейскую культуру, не собирался знакомить своих подданных с западной демократией и правил деспотическими методами. Причём по мере экономического роста режим становился только всё более авторитарным.
В 1975 году в стране запретили любые политические партии, кроме аффилированной с режимом «Растахиз» («Возрождения»). Работа карманного парламента-меджилса свелась к бесконечным славословиям в адрес шаха. Режим полностью контролировал и официальные СМИ, не допуская в них ни намёка на критику. А любое инакомыслие подавляла тайная полиция САВАК, вышколенная инструкторами «Моссада» и ЦРУ.
Монструозность шахской госбезопасности до сих пор остаётся дискуссионной. Критики монархии утверждают, что порядка 200–300 тысяч иранцев испытали побои и пытки в тайных тюрьмах САВАК, а её офицеры располагали доносчиком в каждой иранской семье. Более благосклонные к павшему режиму авторы называют такие оценки сильно завышенными.
Многих жителей раздражало, что шах одной рукой пытался модернизировать страну, а другой — навязывал ей культ доисламской Персии, порой совсем в неуместных формах. Так, в 1971 году Мохаммед Пехлеви пышно отпраздновал 2500-летие древней империи. Торжества с участием зарубежных гостей обошлись казне в сотни миллионов долларов, в то время как жители нескольких провинций страдали от неурожая и голода. В 1976 году монарх снова выстрелил себе в ногу, заменив мусульманское летоисчисление хиджры новым, от предполагаемого воцарения древнеперсидского Кира Великого. Набожное большинство жителей Ирана восприняло реформу как оскорбление.
Банкет в честь празднования 2500-летия Персидской империи, 1971 год
Фото: mashrute.org / wikipedia.org
Шахское реконструкторство выглядело нелепым и для нерелигиозных иранцев. Ведь сам Пехлеви был монархом лишь во втором поколении: его отец, удачливый авантюрист Реза-хан, захватил власть во время смуты 1920-х годов. Этот факт и неприятный осадок от операции «Аякс» заставляли многих подданных видеть в своём правителе не сакральную особу, а узурпатора, сидящего на иностранных штыках.
