Еще одна демонстрация с требованием колоний. Фото: NAC.
«В межвоенной литературе, особенно в фантастической, существовало множество представлений о сверхдержавной Польше. Что не должно удивлять в стране, которая помнит себя как сверхдержаву, побитую своими соседями и в итоге ставшую добычей трех империй».
Земовит Щерек
Уже к концу первой недели Второй мировой войны стали очевидны два факта. Первый: вопреки мнению скептиков, основанному на опыте боев в Испании 1936–39 гг., массированное применение танков в современной войне оказалось не только возможным, но и весьма результативным. А поскольку по этому виду вооружений Германия имела многократное превосходство над Польшей, то и результат боев складывался в пользу агрессора. Второй: польский флот, в создание которого было вложено так много сил и средств, оказался чуть менее чем бесполезен.
Череда провалов и неудач
На 1 сентября 1939 года в составе польского ВМФ номинально было четыре эсминца, пять подводных лодок, минный заградитель «Гриф», ну и по мелочи — шесть тральщиков, две канонерские лодки, учебные и вспомогательные суда. Номинально — потому что еще 29 августа эсминцы «Гром», «Блыскавица» и «Бурза» отплыли в Британию; командование сочло, что в Данцигской бухте они будут слишком уязвимы для атак немецкой авиации.
Зато на подлодки возлагались немалые надежды, и в рамках операции под кодовым названием «Worek» они заняли позиции, полностью перекрывающие подходы к узкому (тогда) польскому побережью. Однако попытки атаковать вражеские корабли оказались безуспешными: в общей сложности было выпущено всего три торпеды, попаданий — ноль. Немцы чувствовали себя в Данцигской бухте вполне уверенно, во всяком случае, старые броненосцы «Шлезвиг-Гольштейн» и «Шлезиен» непрерывно обстреливали польские войска с моря без каких-либо помех.
«Шлезвиг-Гольштейн» палит по польскому гарнизону Вестерплатте.
При этом сами подлодки неоднократно подвергались атакам глубинными бомбами с немецких кораблей. В результате, пишут польские историки Славомир Копер и Тимотеуш Павловский, «психологическое и физическое состояние их экипажей все сильнее ухудшалось». К 6 сентября большинство субмарин ушли в более глубокие воды Балтики, чтобы снизить риск обнаружения.
После 11 дней пребывания в море они стали докладывать о подходящих к концу запасах топлива, и командующий польским флотом контр-адмирал Унруг разрешил им либо попытаться добраться до Британии, либо интернироваться в нейтральных портах. К британцам отправился только «Вилк». «Рыс», «Збик» и «Сеп» предпочли разоружиться в Швеции, а «Орзел» выбрал Таллин (позже лодке удалось совершить драматический побег в Британию, перед этим став героем острого советско-эстонского дипломатического кризиса).
Результатом боевой работы польских подлодок стали несколько выставленных «Вилком» и «Збиком» мин, на одной из которых в конце кампании подорвался немецкий минный тральщик M-85.
Оставшиеся в Польше надводные силы и таким достижением похвастаться не могли. 1 сентября поляки попытались заминировать Пуцкий залив: минзагу «Гриф» приказано было выставить минное заграждение от Хеля до Сопота. Едва успев приступить к постановке, корабль был атакован немецкими пикировщиками Ju 87 и получил повреждения. Погибли пять моряков, включая командира, а заступивший на его место старпом прервал операцию, беспорядочно выбросив мины за борт.
Оборона польского побережья. Источник: Robert Forczyk. Case White: The Invasion of Poland 1939.
2 сентября адмирал Унруг, видимо, не зная, как распорядится оставшимися у него кораблями, приказал пришвартовать «Гриф» и эсминец «Вихер» к причалу в качестве плавучих артбатарей. А точнее — неподвижных мишеней для немецкой авиации, что означало для них смертный приговор. Командир «Вихера» коммодор-поручик де Вальден пытался оспорить приказ, предлагая прорыв через Датские проливы в Британию — помирать так с музыкой! — но командующий флотом только отмахнулся. И вечером 3 сентября «Вихер» и «Гриф» были потоплены немецкими пикировщиками.
Польский минный заградитель «Гриф», потопленный у причальной стенки на третий день войны.
Оставалась еще хорошо укрепленная военно-морская база на косе Хель, имевшая шанс войти в историю как последний непокоренный немцами клочок Польши, благо в некоторых местах она сужалась до 300 метров, что весьма способствовало обороне. Но уже 1 октября Унруг принял решение сдаваться, хотя боеприпасов и продовольствия гарнизону хватало до 15 декабря. Он оправдывал это тем, что на Балтике больше не осталось польских кораблей, а дисциплина в гарнизоне стала настолько низка, что оборона «не могла продлиться более 5–10 дней». Копер и Павловский прямо обвиняют адмирала в потере духа, заявляя, что «все эти аргументы в лучшем случае сильно натянуты, а в худшем — лживы».
