Подводная лодка ORP „Orzeł”. Фото: wikipedia.org
Началась эта история с того, что командир польской подлодки «Орел» командор-подпоручик Клочковский заболел самой постыдной для военного болезнью – медвежьей. Первые две недели Второй мировой он без толку проболтался на позиции у Данцига, а после того как немцы захватили польское побережье, решил идти в нейтральный Таллин. Подальше от войны.
Полет «Орла» на волю
15 сентября 1939 года «Орел» пришвартовался у причала эстонской столицы, и Клочковский тут же съехал на берег под предлогом болезни. Больше его на лодке не видели, в командование вступил капитан-лейтенант Ян Грудзинский. Это был человек из совсем другого теста, намеревавшийся по истечении суток, – которые, согласно международному праву, боевой корабль воюющей страны мог провести в нейтральном порту, – выйти в море. Но немецкое посольство надавило на эстонцев, и те досрочно интернировали субмарину, выставив на ней часовых и начав выгрузку торпед.
А 17 сентября уже Красная армия перешла польскую границу, начав присоединение Западной Украины и Белоруссии. Грудзинский, рассудив, что не немцы, так русские в итоге доберутся до него в Таллине, решил прорываться. В ночь на 18 сентября экипаж повязал эстонских часовых, и «Орел», не обращая внимания на предупредительные выстрелы с берега, вышел из гавани.
Теоретически в ответ на вторжение СССР в Польшу «Орел» мог атаковать советские корабли в Финском заливе. И уже на следующий день в «Известиях» появилась раздраженная заметка: «По достоверным сведениям, польские подводные лодки укрываются в портах прибалтийских государств, находят там скрытую поддержку со стороны некоторых правительственных лиц. 18 сентября одна из польских подводных лодок, интернированная ранее в Таллинском порту, удрала и скрылась в неизвестном направлении».
Эстонские чиновники клялись и божились советским дипломатам, что ни о какой поддержке поляков нет и речи. 20 сентября Эстония даже заявила о прекращении работы посольства Польши, персонал которого «пригласили» выехать в Швецию. Днем позже такое же решение приняла Латвия с формулировкой: поскольку польское правительство к этому моменту покинуло Польшу, Рига больше не признает ее официально (интересно, что этот аргумент использовал и Кремль при вторжении в Польшу четырьмя днями раньше, нарушив советско-польский договор о ненападении 1932 года).
Однако в Москве эстонцев не услышали: бегство «Орла» было слишком хорошим предлогом для того, чтобы, реализуя секретное соглашение к пакту Молотова-Риббентропа, включить Прибалтику в «сферу влияния» СССР.
