«Что если Путин нападет на нас через три или пять лет, а США не станут нас защищать?» О силе и слабости Евросоюза

Он этого не хотел. Дональд Трамп и представить себе не мог, что благодаря мюнхенским филиппикам его вице-президента и поразительной слепоте, с которой он превратил Путина в миротворца, Европа сомкнет ряды, решив создать общую оборону и заявить о себе как о политической силе.

Для этого потребуются деньги, которых у нас нет, время, которого у нас очень мало, и конфликты, которых нам не избежать. Нам придется брать займы и искать невозможные промышленные компромиссы, но поворотный момент настал, потому что наконец-то…

В пятницу немцы первыми подняли перчатку. Немцы, которые даже в большей степени, чем британцы, всегда проявляли себя самыми верными союзниками США, дрогнули, когда трамписты принялись критиковать их за то, что они не пустили своих ультраправых в правительство. Немцы нанесли первый удар, и кто в ответ поддержал или хотя бы оправдал безрассудного вице-президента?

Никто.

Влюбленное воркование Трампа с российским деспотом одобрил только Виктор Орбан, троянский конь Кремля в Европейском совете. Это очень мало, совсем мало, — даже Джорджия Мелони, как ни удивительно, воздержалась от аплодисментов, потому что знает, что Италия, наряду с Ирландией и Германией, больше всего пострадает от таможенных барьеров, которые Белый дом собирается установить против нашего экспорта.

Пробил час европейской солидарности. Настало время для сближения ЕС с Великобританией, которая уже вовлечена во все наши дискуссии по вопросам безопасности. Польша долгое время была глубоко враждебна идее общей обороны, но сегодня отстаивает ее необходимость с неменьшим рвением, чем французы.

Урсула фон дер Ляйен, председатель Еврокомиссии, при всей своей осторожности даже перещеголяла французов, объявив, что военные расходы больше не будут учитываться при расчете порога в 3% ВВП, ниже которого государства-члены должны держать свой бюджетный дефицит.

Это поощрение роста национальных заказов на вооружение — цель Комиссии, которую поддерживают Германия и Франция. И это происходит после того, как вторжение России на Украину заставило Швецию и Финляндию вступить в НАТО, превратив Балтику в северо-атлантическое море.

Можно с уверенностью сказать, что Евросоюз еще никогда не был так близок к тому, чтобы начать свой долгий путь к Соединенным Штатам Европы. Эти слова не покажутся преувеличением, если вспомнить о глубине разногласий, раздиравших ЕС во время войны в Ираке или банкротства Греции, — но дело в том, что речь идет сейчас о среднесрочной, если не о долгосрочной перспективе.

Через 10 или 15 лет этот поворот ЕС приведет его к статусу политической державы, равной США или Китаю, но сегодня? Увы, сегодня сложилась совсем иная ситуация.

На данный момент ЕС имеет 27 армий, то есть практически ни одной. Его технологическое отставание вызывает беспокойство, и понадобится лет десять, чтобы оснастить его оперативной общей обороной. На предстоящих переговорах по Украине ЕС в лучшем случае пересадят за детский стол, пока крупные игроки будут делить Европу на зоны влияния. Экономика Франции и Германии, двух ведущих стран Союза, переживает не лучшие времена, усугубляемые политическим кризисом в обеих столицах.

Вряд ли в Евросоюзе найдется страна, где ультраправые не набирали бы от четверти до трети голосов. Марин Ле Пен имеет все шансы выиграть следующие президентские выборы во Франции, а команда Трампа и Кремль разыгрывают карту этих новых партий, которые вполне могут избавить их от растущей экономической и политической силы Европы, разрушив ЕС изнутри.

На данный момент ЕС серьезно ослаблен, но на что нам следует обратить внимание: на нынешние слабости или на динамику утверждения? На реальность момента или на грядущую мобилизацию сил?

Ответ заключается в том, что эта динамика затмевает реальность ослабленного ЕС, потому что, вопреки расхожему мнению, время работает на нас. Если российско-американские переговоры приведут к прекращению огня, нам предстоит развернуть войска вдоль демаркационной линии, причем не на переднем плане, а на втором, позади украинцев.

Это будет рождение общей обороны под мандатом ЕС, но без участия всех государств-членов. На поле боя оборона будет предвосхищать будущий ЕС, который будет расширяться не ценой бесконечных переговоров, по главам, а на основе двусторонних соглашений между ЕС и странами-кандидатами. Украине не придется ждать пятнадцать лет, чтобы вступить в ЕС, она присоединится к нему в рамках сотрудничества в области обороны и оружейной промышленности и однажды станет ведущей сельскохозяйственной державой мира. Будущее расширение будет происходить поэтапно, что позволит Великобритании присоединиться к нам, когда она решит это сделать, разместив свои войска на украинской земле рядом с французскими, немецкими, скандинавскими, балтийскими, итальянскими, испанскими и даже польскими солдатами, хотя пока они отказываются это делать.

Перед лицом политических невзгод и военных вызовов, которые несет в себе прекращение огня, если оно состоится, сформируется ЕС завтрашнего дня.

Уровни интеграции еще долго будут отличаться, но привычка действовать сообща, даже под огнем, создает неразрывные связи, из которых через четверть века возникнет политическое образование, состоящее примерно из сорока членов.

Но что, если Путин нарушит перемирие и через три или пять лет нападет на наши войска, а США не станут нас защищать?

Это не исключено, но гораздо более вероятно, что Путину нужна передышка, и он не ринется в бой немедленно. Время, которое ему понадобится, чтобы собрать новые силы, позволит нам подготовиться к неизбежному продолжению его агрессии, ведь 27 стран смогут мобилизовать почти два миллиона человек.

Европа еще не умерла.