В известном рассказе детского писателя Николая Носова «Фантазеры», который рекомендуется к прочтению с классическими иллюстрациями художника Семенова, некто Мишутка и некто Стасик пошли на спор, кто кого перефантазирует. А некто Игорь – отрицательный персонаж – решил, что это так просто – фантазировать. И ничего у него не получилось. Вот и у Юрия Михайловича Лужкова фантазии были смелые: завершить снос «Речника» и снести «Остров фантазий», но на поверку они оказались нереалистичными. Разрушать элитный поселок-нарушитель нельзя. Кто ж так фантазирует. Лужков-то думал, что перед сносом все равны: хоть гостиница «Россия», хоть «Военторг», хоть гостиница «Москва». Но равноправия не следует искать в нашей стране – олигархический компрадорский капитализм не только привел к социальному неравенству, но и сделал невозможным снос мест обитания российских министров. А Виктор Христенко с Татьяной Голиковой все-таки почти каждый день Путина видят – чаще, чем московский мэр. Нельзя допустить среди них роста протестных настроений: а то, понимаешь, выйдут супруги-министры с транспарантами навстречу ОМОНу, бульдозерам, судебным исполнителям и охранным предприятиям – скандал на весь мир… То есть нужно соразмерять цели и средства. Не все, что построено у воды, – сносимо. Хотя дай волю московскому начальству, оно целиком снесет околоканальные постройки одного некрасивого и старого города в Северной Италии. И то сказать: Венеция – это ж один большой «Речник» с элементами «Острова фантазий» (то есть с проживающими в приводненных домах «непростыми людьми»). Говорила же супруга мэра: «Я, честно говоря, с ужасом гляжу на Венецию, на эти жуткие облупившиеся дома: страшное зрелище, на самом деле». А Санкт-Петербург? А Пушкин, живший у воды? Куда смотрит Матвиенко? – на сосульки? Опять-таки – дома в поселке «Остров фантазий» жуткими и облупившимися назвать никак нельзя. Значит, им жить! Законными постройки «Острова фантазий» были признаны на совещании у Владимира Ресина. В подтверждение законности была приведена следующая юридически-логическая цепочка: 1) сначала квартиры в поселке были «зарегистрированы как нежилые помещения в домах временного проживания, что не противоречило условиям инвестконтракта», 2) «потом как жилые помещения в домах временного проживания», 3) и, наконец, как обычные квартиры на основании документов Москомархитектуры и БТИ». Судя по оговорке источника РИА «Новостей» в московском правительстве, условиям инвестконтракта соответствовало только строительство нежилых помещений в домах временного проживания. То есть, согласно описанию, законным было бы строительство сараев или хозблоков. Все остальное – незаконно. Однако, подытожил источник, «все свидетельства о собственности жители поселка получили абсолютно легально». Посмотрел бы я на федерального министра, который получал свидетельства о собственности нелегально… Надо ли говорить, что схожих нюансов немало в деле соседнего «Речника». Тут ведь без пол-литры и чтения вслух «Происхождения частной собственности, семьи и государства» не разобраться. Особенно в той части, которая касается происхождения частной собственности. Ведь дело не в том, на каких условиях владеет, пользуется и распоряжается собственностью человек, а в том, кто этот человек. В этом принципиальное отличие российского правоприменения от европейского, американского или там древнеримского, где, впрочем, есть оговорки, но они довольно четко прописаны. И фантазии в деле привычного разрушения чужой собственности надо действительно соотносить с возможностями и служебным положением хозяина сносимого объекта. Правосудие – избирательное. Избирателен и снос.
