Научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге, профессор факультета экономики ЕУСПб Дмитрий Травин выступает этой весной с открытым курсом лекций «Почему Россия отстала?» (последняя состоится сегодня в конференц-зале ЕУСПб; вход свободный, начало в 18:00). Slon публикует сокращенную версию одной из прошедших лекций курса.

Страны во все времена модернизируются и развиваются под воздействием демонстрационного эффекта. Они смотрят на успехи, достижения друг друга. А потом стремятся создать подобное – каждый в своей стране. Конечно, все не настолько просто: к примеру, развитие Англии действовало на Россию не так интенсивно, как на Францию, потому что притормаживали расстояние, незнание языка, ко всему прочему – православный мир добровольно отделился от католического. А еще и Советский Союз отгородил себя от Запада, опустив железный занавес.

Может, культура виновата?

По мнению многих специалистов, на развитие страны, на ее модернизацию серьезно влияет национальная культура – культура в широком смысле. Речь идет о некоторой специфике нашего поведения, реакции на поведение в экономике, политике, рыночной сфере. Эти особенности передаются из поколения в поколение, в силу каких-то причин влияют на характер всей страны, всей нации.

Чтобы доказать это, приведу самый знаменитый пример в социологии, который показывает, как культура может влиять на экономическое развитие. В начале ХХ века великий немецкий социолог Макс Вебер написал работу «Протестантская этика и дух капитализма». Вебер сам был протестантом и серьезно изучал экономическую историю. На основе своих исследований он сделал вывод, что быстрое развитие экономики в Европе в значительной степени связано с появлением у протестантов особой этики. Протестанты, в особенности кальвинисты, верили, что уже с рождения им предопределено либо спастись после смерти, либо погибнуть. Они не знали, от чего это зависит, и поэтому придумали, что если человек изначально будет стремиться как бы подыграть Богу, то все будет хорошо. А что значит – подыграть Богу: не грешить, создавать хорошую семью, быть трудолюбивым и, зарабатывая деньги, инвестировать их во что-то полезное. То есть стремление почувствовать себя кандидатом на спасение стимулировало людей жить совсем иначе еще в этой жизни. И это знание они передавали из поколения в поколение.

Это, пожалуй, самый обоснованный пример влияния культуры на экономику. Все остальное сводится только к словам, ведь это проще всего – ничего не делать, а списать все проблемы на культуру.

Есть ли нечто особенное в российской культуре, что мешает нам развиваться? Выдающийся русский философ Николай Лосский, бесспорно, умный и образованный человек, в своем труде «Характер русского народа» исследует этот вопрос на примерах из произведений Толстого и Достоевского. По мнению ученого, русскому человеку свойственны религиозность, стремление к поиску смысла жизни, могучая сила воли, любовь к свободе, доброта. Однако получается, что анализ реальных событий и людей подменяется изучением заведомо мифологизированных вещей.

Если не культура, то что же?

Возьмем, например, двух научных сотрудников. Первый вырос в хорошей семье, у него прекрасное образование, он знает языки. В итоге он становится отличным специалистом, который делает качественную работу. Второй же вырос в семье алкоголика, ничего толком не знает, работу свою выполняет плохо. Из него может получиться ученый-карьерист, такое тоже бывает: человек ни в чем не разбирается, но делает карьеру и становится профессором, – хотя по сути его работы будут плохими. В этом как раз заключается различие двух культур.

Но есть и другой вариант: второй ученый вполне может иметь такие сомнительные результаты не в силу культуры, а в силу обстоятельств: например, ему мало платят и он вынужден подрабатывать где-то еще, у него не хватает времени серьезно заниматься наукой. И если эти плохие времена закончатся, он будет работать совершенно нормально.

То есть этот пример показывает, что люди бывают разделены не культурой, а конкретными историческими обстоятельствами. То же самое и со странами. И эта зависимость не фатальна, ее можно преодолеть.

В 1918 году распалась Австро-Венгерская империя. Да, было, несомненно, тяжело, но сменяются поколения, и вот страны вошли в Евросоюз, где уже совершенно другие проблемы. Как мы видим, наследие империи не сказалось на жителях стран. Если бы у народов империя была в культуре, все новые поколения стремились бы ее восстановить.

Получается, что в ходе модернизации мы зависим от исторического пути, от тех обстоятельств, через которые наша страна должна была пройти. Безусловно, у каждой страны есть и своя культура.

В чем тут ловушки?

Демонстрационный эффект и зависимость от исторического пути определяют конкретную траекторию нашей модернизации. У разных стран разные пути. Это можно уподобить течению реки: есть прямой путь, по которому река может течь, – это что-то вроде демонстрационного эффекта. Но при этом есть определенные обстоятельства на местности, которые определяют движение реки – это аналог исторического пути.

В развитии страны не все так просто, потому что есть так называемые ловушки модернизации. Испания в XV веке была бедной страной, но появился Христофор Колумб, нашли золото, в горах Латинской Америки открыли серебряные рудники. Наладилось извлечение природных ресурсов и их транспортировка в другие страны. XVI век – золотой век для Испании. Элита думала, как развивать страну, решили вкладывать деньги в армию. И вот уже пехота Испании – лучшая. С такой армией можно и мир завоевывать. Однако всю Европу все равно не завоюешь, денег вложенных не хватало, начали влезать в долги – одни, вторые, третьи… В итоге лишь в пятидесятых годах XX века Испания восстановила свою экономику.

То есть страна двигалась, в силу обстоятельств, по боковому пути, потому что на нем лежали более понятные, более доступные, более легкоосваиваемые ресурсы. Путь казался тогда самым правильным, однако потом выяснилось, что это была ловушка. Тогда как Франция, не обладая такими ресурсами, выстраивает бюрократическую систему, понимает, что с граждан можно взимать налоги, а Нидерланды к этому времени становятся мощной экономической державой.

Возможно ли развитие и в ловушках?

Когда мы говорим о ловушках, речь идет не только о природных ресурсах. Не могу не привести пример Великой французской революции, раннего Наполеона. Что представляет собой Франция перед революцией – в 1780 году? Элита понимает, что нужно больше свободы, нужно ограничивать власть монарха, нужно больше рыночной экономики и меньше авторитарного начала. Начало революции: многие оковы феодализма были откинуты, введена свободная торговля. Но Франция попала в ловушку: авторитарные начала оказались сильнее демократических. Террор поглотил Францию, кроме того, страна попала в плен дикой инфляции: произошло обесценивание денег.

Для выхода из этого кризиса были понятные, доступные политические ресурсы. Главным ресурсом оказался генерал Наполеон Бонапарт. Он смог остановить инфляцию, ввел гражданский кодекс, обеспечивающий в том числе и свободу торговли, защитил собственность. Экономика при Бонапарте поднялась. Франция двигалась по авторитарному пути развития, и по этому пути она прошла с начала XIX века до 1870–1871 годов. К 1870 году авторитарный путь оказался выработан, и страна начала перестраиваться в сторону демократии.

Французская ловушка была не столь губительна, как испанская. Однако французский авторитарный путь был менее эффективным, чем британский парламентский демократический путь. То есть получается, что, с одной стороны, это разумное развитие в рамках ловушки, а с другой – это не оптимальный путь развития, а путь, который был возможен – исходя из имеющихся ресурсов.