Как Лютер стал вирусом

Ничто не ново в этом мире, даже революции «лайков». За 500 лет до «фейсбука» и «арабской весны» социальные сети помогали Реформации. Не верите? А вот журнал The Economist утверждает, что именно так и было. Slon публикует сокращенный перевод.

Знакомая история: после долгих десятилетий общественного недовольства новые медиа, наконец, дали возможность противникам тоталитарного режима выражать свои взгляды, официально регистрировать свои сообщества и кооперировать свои действия.
Социальные сети, не позволяя заглушать голос оппозиции, могут демонстрировать уровень революционных настроений в обществе, а вместе с новыми технологиями они являются отличным катализатором общественных перемен. Это одинаково убедительно доказывает как «арабская весна» этого года, так и Реформация, случившаяся около 500 лет назад. Правда, Лютер использовал брошюры и графитные доски, и вопрос был религиозного характера, но алгоритмы работы схожи.
Спор о том, что для Реформации было важнее – печать или ораторские выступления и проповеди – с появлением интернета получил еще одно направление: возможно, была важна не столько сама печать, сколько система социальных каналов, по которым распространялась информация. Лютер, не уступая арабским революционерам в сообразительности, быстро уловил суть и использовал эту систему.
Началась Реформация 31 октября 1517 года, когда Лютер прибил к дверям виттенбергской Замковой церкви свои «95 тезисов», изложенные на латыни. Лютер был возмущен действиями священника Тецеля, который беззастенчиво монетизировал индульгенции для того, чтобы в угоду Папе оплатить реконструкцию Базилики Св. Петра. Девиз Тецеля – «Души умерших попадают в рай так скоро, как скоро монеты попадают в церковный фонд» – натолкнул Лютера на мысль о необходимости духовной реформы. В декабре перепечатанные копии «Тезисов» – все еще на латинском – появились одновременно в Лейпциге, Нюрнберге и Базеле, а скоро возник их перевод на немецкий, и тогда они обошли всю Германию. 

Лютер писал: «Распространение текста превзошло все мои ожидания», – а чуть позже жалел, что не выражался достаточно четко: «Знай я, что произойдет такое, я бы говорил яснее и понятнее». Следующий памфлет Лютер писал уже на немецком, избегая местных наречий, – так он старался сделать свое послание максимально доступным.
Эта система общественных каналов, которую Лютер с таким искусством использовал, близка современному интернету. Лютер запустил систему, в которой участники совместно решали вопросы распространения. С тех пор, как участники этой системы не просто потребляют информацию, но и участвуют в ее создании и распространении, исследователи предпочитают называть их не аудиторией, а интернет-сообществом.
Памфлеты Лютера печатались значительно быстрее книг – за день-два, затем распространялись в городах, сообщники Лютера советовали их своим друзьям, книготорговцы рекламировали их, и странствующие монахи, коммерсанты и торговцы разносили их во все уголки страны.
Так же, как число сегодняшних «лайков» и «ретвитов», количество копий являлось показателем популярности памфлета. «Проповедь об индульгенциях и благодати» (Eynn Sermon von dem Ablasz unnd Gnade) была перепечатана 14 раз в 1518 году. Из 6000 памфлетов, напечатанных в Германии с 1520 по 1526 года, 1700 – работы Лютера.
В общественный диалог с помощью новых систем распространения вступили другие теологи: первым на памфлет Лютера откликнулся собственно Тецель. Сильвестр Маццолини выступил в защиту Папы и Тецеля, назвав Лютера «прокаженным со скрипучими мозгами и длинным носом». Лютер ответил ему памфлетом буквально через два дня: «Я сожалею, что презирал Тецеля, – написал он. – Каким бы нелепым он ни был, он был сильнее, чем вы. Вы не ссылаетесь на Священное Писание. Вы не объясняете свое мнение».
Возможность следить за подобным обменом мнений и участвовать в нем воодушевила людей: она дала им ощущение участия в открытых дебатах. В большинстве памфлетов авторы призывали читателей обсуждать поднятые вопросы с друзьями и знакомыми, а также зачитывать вслух текст неграмотным. Порой целые гильдии ткачей или кожевников объявляли себя приверженцами Реформации. Проповеди ушли в таверны и гостиницы: так, в 1524 году в Базеле рассматривались протесты против чтения проповедей по книгам в трактирах. Участие в дебатах принимали самые разные люди: от короля Англии Генри VIII, выступившего против Лютера, до поэта Ганса Сакса, сочинившего популярные песни в поддержку Реформации.
Не только слова распространялись в период Реформации – таким же способом, как и памфлеты, популярность зарабатывали музыка и живопись. Песни были привлекательны тем, что их могли исполнять неграмотные люди. Музыкальные памфлеты распространялись на листах с указаниями, в каком настроении должно исполнять эту песню. Часто религиозные мелодии смешивались со светскими.
Первым опытом Лютера в этом жанре стала баллада о двух монахах, казненных за отказ отречься от лютеранских взглядов. Создателем еще одного творения лютеранского музыкального творчества считается сам Лютер – ему приписывают авторство пародийной песни «Теперь мы выгоним Папу» (Nun treiben wir den Babst hinaus) – в оригинале это была деревенская песенка «Теперь мы выгоним зиму».
Еще одним средством пропаганды были гравюры. Они, так же как и баллады, часто помогали донести смысл до малограмотных людей. Некоторые гравюры, правда, были сложными и наполненными глубокими символами – такие работы были понятны лишь образованным людям («Страсти Христовы и Антихристовы» – Passional Christi und Antichristi). Но были и удивительно простые и красочные работы, доступные всем без исключения («Сотворение монахов» – Die Erschaffung der Mönche).

Поток памфлетов, баллад и гравюр склонял общественное мнение в пользу Лютера. Священники жаловались, что пустая болтовня и несоответствующие книги развращали людей. Посланник Папы Римского Александр жаловался, что в Германии не продается ничего, кроме памфлетов Лютера. Попытки сторонников папства перехватить успех печатных изданий Лютера терпели поражение – они печатали свои трактаты на тяжелой латыни, и пока их издания пылились в монастырях, немецкие тексты Лютера расходились в мгновенье

Враги Лютера сравнивали его успех с болезнью. Папская булла, грозившая Лютеру отлучением от церкви в 1520 году, своей целью объявляла «сопротивление этой чуме, злокачественной болезни». Но ни цензура, ни увещевания не помогали – было слишком поздно, влияние Лютера распространилось по всей Германии и за ее пределами.
В самом начале Реформации высказывать поддержку Лютеру было опасно: деспотичный режим не давал оппозиции высказываться и собираться в единое сообщество. Это порождает проблему коллективного действия – она возникает, когда люди недовольны, но молчат, потому что не уверены, что большинство разделяет их недовольство. Этот феномен на примере «арабской весны» исследовала социолог из Университета Северной Каролины Зейнеп Тюфекчи. Она считает, что диктатура в Тунисе и Египте существовала как раз из-за этой проблемы. Однако именно медиа помогли людям высказаться и выразить свое мнение относительно власти, а также узнать мнения других. Это дало импульс последующим событиям.
Похожее было во время Реформации. Поток памфлетов и их популярность запустили коллективный механизм, демонстрирующий общественное мнение. Как говорит Эндрю Питтегри, историк в области Реформации из Сент-Эндрюсского университета, «это было изобилие заголовков, которые создавали впечатление безостановочного потока мнений».
Современное общество склонно думать, будто оно лучше всех предыдущих и опыт прошлых поколений ни к чему. Но история постоянно твердит, что вовсе незачем изобретать велосипед. Средства массовой коммуникации не новы: они имеют длительную историю. Может быть, сегодня новые технологии позволяют нам использовать более быстрые каналы связи, но уже 500 лет назад медиа могли способствовать наступлению революции.
Сегодня средства массовой коммуникации связывают нас не только друг с другом, но и с прошлым.