Покончит ли амнистия с украинским протестом

В Киеве каждый день новые вопросы. Главный сейчас: «Кто и зачем сливает Майдан?» Он скорее риторический. За пару месяцев протестов украинцы так прониклись политикой, что теперь почти каждый считает себя в этом деле большим экспертом. Главная «экспертная» версия – сливает оппозиция. Зачем? Потому что сволочи продажные. Так же думает значительная часть продвинутой и неплохо информированной общественности, включая политических журналистов. 

Опять поднять вовсе не новую для Майдана тему заставили договоренности между властью и троицей оппозиционеров (Кличко, Тягнибок, Яценюк). 17 февраля в силу вступил закон об амнистии. Иными словами, в течение месяца Генпрокуратура должна закрыть все уголовные дела, открытые против участников протестов с 27 декабря по 2 февраля. Взамен оппозиционеры освободили здание Киевской горадминистрации, улицу Грушевского, где ранее шли бои, и облсоветы. Такой обмен не нравится по всем статьям: нельзя амнистировать невиновных людей, нельзя оставлять здания до полной победы, и главное – нельзя вести переговоры с террористами (регионалами), которые взяли заложников, чтобы потом ими торговать. Еще один важный нюанс – амнистия коснется не всех, ведь часть дел была открыта после 2 февраля. На последнем вече многие пытались понять: это начало конца протестов или временное перемирие? Со сцены об этом говорили, но традиционно путано и непонятно. Что же происходит с Майданом?

За несколько месяцев киевской революции даже не особо наблюдательные успели вывести для себя правило: когда на улице -20º, в центре города убивают и воруют, жгут машины, то градус протестов зашкаливает. Все стремятся на Майдан, несут туда деньги, еду, каски, теплую одежду. Мужчины ночуют на баррикадах. Главный лозунг – «Не забудем! Не простим!». Как только власть перестает давить – затишье и отток той части сочувствующих, которая остро реагирует только на насилие и жестокость. Поэтому перемирия и игры в «хорошую власть» большинство протестующих не любит. Правда, откуда взяться хорошим царям, если есть четверо убитых, в больницах все еще лежат избитые силовиками люди, сотни автомайдановцев лишены прав по липовым протоколам о неостановке, а автомобили активистов только недавно перестали гореть по ночам.

Об этих настроениях знает оппозиция. Когда Яценюк на Майдане озвучил предложение Януковича занять кресло премьера, стало понятно: любое сотрудничество с президентом ему не простят. И не только ему. Но амнистия – дело другое. Личной, по крайней мере очевидной выгоды троица не получила. Никто не станет спорить, что одна из важных задач Майдана – спасти от тюрьмы простых участников протестов. Многим из них светит 8–15 лет. 

Можно ли было освободить заложников другим путем? Наверное, можно. Но путь это сложный и, скорее всего, кровавый. Этот вариант едва ли не с первого дня обсуждают на улицах: давить до конца, вооружаться, воевать и «либо мы их, либо они нас». В случае победы – новый президент, правительство, парламент и евроинтеграция. Если проигрыш – сотни или даже тысячи людей в тюрьмах, возврат к недавно отмененным Радой «диктаторским законам» и второй срок Януковича. При любом из вариантов – трупы с обеих сторон. 

Эта перспектива толкает власть и оппозицию на переговоры. Последняя боится силового сценария, не хочет брать ответственность за бойню на себя. В этом со сцены честно признавался Кличко. Янукович, вероятно, опасается того, что в случае такой дорогой победы может случиться с ним и его близким окружением. В результате ни оппозиционеры, ни Янукович не могут диктовать условия. Все боятся выглядеть слабыми, и каждому недостает решительности. Так появился нынешний компромисс.

Те, кто говорит, что это победа власти, спешат. Майдан – это не Киевская мэрия и не улица Грушевского. Это люди, которые там стояли и жили. Они никуда не делись. На Грушевского укрепляют баррикады, там теперь КПП протестующих, которые пропускают через него машины. По одной. Если уголовные дела против майдановцев не закроют, мэрию опять возьмут, а ворота на Грушевского закроют. Возможно, опять будет стрельба. На этот раз с обеих сторон. 

Власть свои временные бонусы тоже получила: в регионах на рабочие места вернулись преданные Януковичу губернаторы; трюк с заложниками сработал, можно продолжать в том же духе. Теперь дело опять за парламентом. Туда на этой неделе президент должен внести кандидатуру премьера. Главных претендентов два – руководитель администрации Януковича Андрей Клюев, которого называют инициатором силового разгона студентов в ночь на 30 ноября, и член «семьи» президента, и.о. премьера Сергей Арбузов. 

Есть ли в стране кандидаты, которых Майдан примет еще хуже, чем этих двух? Пожалуй, всего один – и. о. главы МВД Захарченко. С Арбузовым есть еще одна серьезная проблема: его не поддерживает часть фракции Партии регионов, для которой бывший глава Нацбанка слишком «семейный». Хотя, как показывает практика, это для Януковича не проблема. Он умеет убеждать однопартийцев, когда берется за это лично. У Клюева за спиной недавний неудачный полет в больницу к Тимошенко. Судя по прекращению переговоров с Яценюком о премьерстве, договориться с ней не удалось. 

Депутаты шутят, что при таких раскладах премьером опять придется назначать Азарова. Главное – заставить его вернуться из загнивающей Европы, которую он так самоотверженно критиковал перед отъездом в Австрию. 

Если в Раде и в правительстве ничего не изменится, Майдан может пойти в наступление. Оппозиция обещает, что наступление будет мирным, но откуда ей знать. Первый раз на Грушевского люди двинулись сами. Теперь дорогу знают. Найдут.