Фото: Reuters

Есть сегодня у «патриотов России» одна любимая (в стиле «покажем им Кузькину мать, и ботинком по столу») тема: перевод расчетов за российские нефть и газ в рубли. Мера эта должна обвалить доллар и лишить США сегодняшнего могущества. Как обычно, идея широко обсуждается, с подачи великих менеджеров-назначенцев и верных им достойных наследников академика Лысенко, только уже в экономике. У нормальных экономистов, как в известном анекдоте, спросить не пробовали. Ну а мы попробуем с беспристрастностью и спокойствием психиатра проанализировать предлагаемый сеанс валютной магии.

Россия сегодня экспортирует товаров и услуг примерно на $500 млрд в год. Мировой рынок обмена валюты проворачивает в 10 раз больше – за 1 день. Влияние России на этот рынок при созданной необходимости покупать рубли и расплачиваться ими за российский экспорт составит целых 0,03% от объема. Объем долларовых операций на мировом валютном рынке составляет 87%. Если даже предположить, что перевод российского экспорта в рубли выведет эти $500 млрд в год с долларового рынка, объем операций в долларе упадет на 0,03/0,87 = 0,0345% – величину, составляющую примерно 1% от обычных годовых колебаний. С другой стороны, с учетом средней скорости обращения денег на рынке около 3х, объем долларов, задействованных во всех операциях по экспорту России сегодня, составляет максимум около $170 млрд, что не превышает 1–2% от американского М3. Вряд ли доллар хоть как-то почувствует такую потерю. А если почувствует, то только с облегчением вздохнет: небольшое снижение спроса приведет к небольшому снижению стоимости доллара, а значит – к небольшому, но снижению стоимости внешнего долга, внутренних обязательств и увеличению конкурентоспособности внутреннего производителя в США. 

Но даже все вышесказанное – сильное преувеличение эффекта. В реальности расчеты (по счетам) можно вести в любой валюте – пошел, поменял, перевел; тот, кому перевел, – обратно поменял. Важно, в какой валюте ведут свой учет контрагенты, то есть какую валюту они признают для себя настолько стабильной (или в какой валюте они сводят баланс доходов и расходов на практике), чтобы измерять свой капитал в ней. Думаю, рубль, который инфлирует на 10% в год в среднем за последние 10 лет (а за 25 лет – в среднем на 66% в год), который может вырасти или упасть к доллару на 10% за месяц, еще далеко не дозрел до статуса стабильной валюты. Кроме того, весь рублевый ВВП в мире не превышает 8% долларового ВВП, М2 в рубле – около $900 млрд, а в долларе более $10 трлн. Так что даже если российские компании вдруг будут требовать платежей в рублях, вряд ли кто-то станет хранить рубли на своих счетах: рубли будут приобретаться у банков в момент платежа. Тут возникнут как минимум три проблемы.

 У каких банков будут покупать рубли плательщики? Видимо, у тех, в которых они обслуживаются, – у крупных международных (напомню: российский экспорт – $50 млрд в месяц, не мало). Значит, надо будет заплатить комиссию этим банкам, которые с рублем не особенно охотно работают, тем более в свете некоторой нелюбви между Россией и США сегодня. А что сделают с полученными рублями получатели – российские компании? Они примерно две трети пустят на потребление (в рублях), а треть – на импорт и сбережения, то есть обратно переведут в доллары, причем, чтобы риски не нести, как можно скорее. Где они это сделают? В тех же крупных международных банках. Значит, еще раз заплатится комиссия за конвертацию. Банки за такую конвертацию постараются содрать комиссию повыше – меньше 0,2% не обойдется. Получается, что себестоимость экспорта из России вырастет на 0,26%. В выигрыше – международные банки. В проигрыше – Россия.

Получатели рубля – российские экспортеры – должны будут хеджировать свои контракты. Действительно, договорились с Китаем о поставке нефти по цене 3675 рублей за баррель (это $105 за тонну при курсе 35 рублей за доллар). Глядь, а доллар уже 36,5 рубля, и радостные китайцы платят только $100,6 за тонну! Хедж рубля они будут делать, вы удивитесь, тоже у международных банков. Во-первых, надо будет еще найти такой объем на рынке – деривативы на рубль не особенно торгуются. Во-вторых, сегодня трехмесячный хедж на рубль стоит эдак 3–4%. Это плюс 3–4% к себестоимости! Ладно, допустим, хеджировать надо только треть, которую компания потратит на импорт. Все равно еще 1%. А с другой стороны, китайцы должны хеджировать себя от обратного движения рубля, и уже на 100% (рубли им совсем не нужны). Это к их цене добавляет те же 3%. Ладно, допустим, с введением рублевого оборота по российскому экспорту деривативы станут ликвиднее и общая цена составит не 1% + 3%, а в 2 раза меньше – 2%. Все равно это еще 2% минус из выручки российских компаний (китайцы, что ли, будут платить за наши идеи?), итого примерно 2,25% ($12,5 млрд в год) – прямые потери для российской экономики от гениальной идеи перехода на расчеты в рублях (0,5% ВВП как-никак).

Все же предположим, что, несмотря на риски и неудобства, переход российских экспортеров в рубли спровоцирует спрос на рубли. Ну, кто-то станет хранить их на счете под будущие расчеты, кто-то просто включит в корзину своих инвестиций, из-за «проскальзывания» на счетах будут оставаться остатки и пр. Раз спрос вырос, вырастет и курс рубля, и ЦБ сможет честно «напечатать» больше рублей. Как это отразится на России? Высокий курс рубля сделает все отрасли российской промышленности менее конкурентоспособными: напомню, выручка за ту же нефть в долларах будет такой же (это же мировые цены), а вот в рублях – уже меньшей. А большее количество рублей в обороте нам просто не нужно – это США, которые строят свою экономику в долг, сильно нуждаются в своей роли «мирового банка» – возможности эмитировать доллары для внешних расчетов. А Россия, у которой внешний долг в 5 раз меньше резервов, получит дорогостоящую (напомню: себестоимость нефти выросла на более чем 2%, курс рубля неоправданно высок), но абсолютно ненужную возможность. И даже сберечь ее «до трудных времен» не получится – когда цена на нефть упадет, избыточная масса рублей ударит по экономике еще сильнее, чем ударил бы их недостаток.

А что станет со спросом на доллары на самом деле? А ничего. Объем операций с долларом на валютном рынке, конечно, вырастет (симметрично рублевому). Но нетто-результат никак не изменится: помимо того что большинство покупателей российского экспорта все равно будет хранить свои средства в долларах (а даже если нет, это всего 1–2% мировой долларовой массы), Россия импортирует в год на $350 млрд, то есть (если не учитывать циклические движения денег по счетам в банках) просто отдает 70% нефти и газа за продукты, машины, ширпотреб и прочее. Да, забыл, еще $100 млрд Россия так или иначе ежегодно вывозит за рубеж, то есть нетто-результат близок к нулю. Вот и весь удар по доллару.