Митинг на проспекте Сахарова в Москве, 10 августа 2019 года. Фото: Tatyana Makeyeva / Reuters
Митинги протеста очень важны для понимания событий, происходящих в сегодняшней России. Обычная арифметика – на проспект Сахарова вышли десятки тысяч – либо приводит к грустным размышлениям, либо настраивает на самообман. Но в «политической арифметике» все выглядит значительно сложнее. И мирный протест десятков тысяч москвичей может лучше показать будущее России, чем «мирный сон» многомиллионного населения страны.
Активное меньшинство и пассивное большинство
Тот, кто ждет перемен завтра или, самое позднее, послезавтра, разочаруется в очередной раз. Мы уже видели горячей зимой 2011–2012 годов, что выход даже ста тысяч людей на проспект Сахарова не заставляет Кремль радикально менять свою политику. Более того, Кремль может ее ужесточить.
Многотысячный мирный протест очень важен для демократических стран, где существуют механизмы влияния активного меньшинства на пассивное большинство. Акция протеста становится для свободных СМИ важнейшим информационным поводом. Они освещают ее вне зависимости от симпатий собственников и журналистов, поскольку качественное и своевременное освещение влияет на репутацию издания или телеканала. А от репутации и внимания публики зависят рекламный поток и доходы. То есть демократия и рынок заставляют так или иначе уделять внимание важнейшим политическим событиям. И даже если один телеканал или парочка газет устроят «бойкот» протестующим, информация все равно разойдется по всей стране с помощью конкурирующих СМИ.
Если информация широко расходится и миллионы людей узнают о протесте, то данное событие имеет электоральное значение. На выборах против господствующей партии может проголосовать значительно больше людей, чем вышло непосредственно на митинг. Конечно, протест столичных жителей необязательно поддержит глубинка. Но если в демократической стране складывается ситуация, похожая на ту, что сегодня сложилась в России, где глубинка живет очень бедно, вероятность массового недовольства властью становится велика.
