Результаты голосования за назначение Михаила Мишустина главой правительства. Фото: Evgenia Novozhenina / Reuters
А правда, странно, что Владимир Путин до сих пор не распустил Госдуму? Случись это на следующий день после того, как президент внес в нижнюю палату поправки к Конституции и уволил Генпрокурора, никто бы не удивился. Ни один человек в стране. То есть, темп, взятый президентом, казалось, делал такой сценарий практически безальтернативным. А вопрос – зачем распускать Госдуму? – не выглядел бы уместнее, чем, например, в случае с правительством. Смешно и глупо звучал бы этот вопрос после всего, что с нами произошло. И даже как-то наивно. Никто же так и не объяснил, почему вдруг Медведев стал неугоден? Или, скажем, министр культуры Мединский? Он же верой и правдой все эти годы охранял государство и разместившихся внутри граждан от этой самой культуры. То есть, абсолютно точно и добросовестно выполнял свои обязанности на ответственном посту. А теперь, что – концепция поменялась? Нет же конечно. Может, Владимир Путин просто забыл распустить Думу? Бывает же – закрутился, замотался, в Израиль пришлось лететь. Но я вам так скажу – если Путин разгонит депутатов, например, в будущий понедельник, мы тоже не удивимся. И никто не будет плакать по этой Думе. Потому что нет в ней ничего хорошего.
Трогательное единодушие
Нет, нет… Я вовсе не собираюсь в стотысячный раз проговаривать уже набившие оскомину истины про «не место для дискуссий». Я только хочу сказать, что чувства омерзения и презрения тоже имеют критическую массу. И вот об этом, кажется, в Кремле не помнят.
В минувший четверг Госдума единогласно проголосовала в первом чтении за поправки к Конституции, предложенные главой государства. Все 432 депутата, что в этот день оказались в зале для пленарных заседаний, отдали за эти поправки свои голоса. Никто не был против, никто не воздержался. Но голосованию предшествовала дискуссия. Так положено по регламенту. Дискуссия была не то, чтобы бурной, но содержательной. Например, спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил: «Поправки, нацеленные на реализацию предложений из Послания, превращают Конституцию в закон прямого действия, закрепляют статус России как социального государства». В этом месте неплохо было бы спросить председателя, как можно превратить Конституцию в закон прямого действия, если она и раньше была таковой? И зачем закреплять статус «социального государства»? Он что до этого как-то ненадежно в ней смотрелся? Возникали сомнения?
