Москва во время эпидемии COVID-19, 31 марта 2020 года
Мария Покровская
В первую «нерабочую» неделю Социологический антикризисный центр (это совместный проект Центра социального проектирования «Платформа» и Online Market Intelligence) дебютировал с исследованием настроений москвичей и жителей крупных российских городов во время эпидемии COVID-19. Тем временем фотограф Мария Покровская работала над репортажем о том, как изменилась жизнь в Москве с введением обязательного режима самоизоляции. Для наглядности «Деньги» решили проиллюстрировать её снимками замеры социологов.
На сегодняшний день респонденты больше боятся за других, нежели за себя. Сама обеспокоенность болезнью, если судить по материалам интервью, впервые возникла после информации о высоких рисках для пожилых людей. Нередко принятие режима дистанцирования мотивировано заботой. Например, нет значимой разницы в поведении в последнюю неделю между людьми разных возрастов – стараются держать дистанцию от других людей, пользуются масками в равной мере и люди 18–24 лет, и 55+.
Скажите, пожалуйста, насколько в связи с ситуацией коронавируса вы испытываете чувство страха, что…? (% опрошенных, суммируются ответы по 10-балльной шкале)
Если мы массово будем этому следовать, то все закончится. Переживание у меня за своих взрослых родителей, которые находятся в группе риска по сердцу, по сахару. (жен., 32 года)
В начале как-то думаю, господи, мало ли у нас было гриппов всяких, осп. Все у нас было. Все-таки мне не 17 лет, а 81. Но такое, конечно… всемирное. Весь шарик практически наш земной … Сейчас, конечно, самый страшный период в нашей советско-российской жизни. То, что говорят цифры, – у нас гораздо больше, я думаю. Раза в 1,5–2 (жен., 81 год)
Среди опрошенных больше выражен страх экономических последствий, а не самой болезни. Это – страх неизвестности. Этот кризис отличается от предыдущих на памяти нынешних поколений (1998, 2008, 2015). Экономические агенты обладают, в отличие от прошлых глобальных кризисов, достаточным финансовым ресурсом. Однако блокировано потребление. Исходным стал феномен не экономического сжатия, а социального дистанцирования.
Станция метро «Серпуховская», Москва, 4 апреля 2020 года
На ситуацию влияет, таким образом, два противоположно действующих фактора: страх за здоровье близких и общества в целом – и страх экономических последствий. Первый страх поддерживается информацией о росте числа заболевших в России и мире, заставляет людей принимать самоограничения и поддерживать меры профилактики.
Параллельно с этим наступают массовые экономические последствия.
