Талибы (движение запрещено в РФ). Сентябрь 2021. Фото: Sanaullah Seaim / Xinhua / Global Look Press
«Талибан»* объявил о своем полном контроле над мятежной провинцией Панджшер, которая отказалась признать право исламских радикалов на абсолютную власть в Кабуле. Белый флаг «Талибана» поднят у администрации губернатора Панджшера в Базараке.
Фронт сопротивления, лидеры которого — афганские таджики Ахмад Масуд-младший, сын легендарного моджахеда Ахмад Шах Масуда, и Амрулла Салех, бывший вице-президент Афганистана, — еще не объявили о своем поражении, но это мало что меняет в ситуации. О местонахождении Салеха, после бегства из страны президента Афганистана Ашрафа Гани объявившего себя и.о.президента, ничего не известно. Что касается Масуда, то его сторонники утверждают, что он скрывается в родном Панджшерском ущелье.
Часть ближайшего окружения Масуда, военная элита афганских таджиков, мужественно сражавшихся с талибами, была перебита. Еще вечером 5 сентября Фронт сопротивления опубликовал декларацию с предложением талибам о перемирии: в ней уже не было ни слова о требованиях панджшерцев установить такую власть в Афганистане, которая бы учитывала права всех этнических и религиозных групп страны, права женщин и девочек — то есть сохранить все те светские ценности, что соблюдались в Исламской республике до возвращения талибов во власть. Исламские радикалы ответили на это атаками с беспилотников на позиции афганских таджиков.
Многочисленные источники утверждают, что воздушная поддержка талибов осуществлялась пакистанскими ВВС. Эта информация кажется достоверной, поскольку и до этого мало кто сомневался, что в рядах «Талибан» на земле воевали пакистанские коммандос.
С кем говорить, если не с кем говорить
Подавление сопротивления в Панджшере означает, что в Афганистане сегодня больше нет других военных или политических сил, способных помешать исламским радикалам окончательно утвердить свой режим в стране. Можно ожидать, что в ближайшие дни они объявят состав своего правительства. Более того, талибы сообщили, что уже направили приглашение некоторым странам на церемонию по случаю объявления правительства. Шестерка этих самых доверенных государств выглядит весьма выразительно: Турция, Китай, Россия, Иран, Пакистан и Катар. С большой долей уверенности можно предсказать, что Пакистан и Катар примут это приглашение, они же и окажутся в числе первых государств, признавших Исламский Эмират Афганистан (ИЭА).
Сергей Лавров заявил 6 сентября, что Москва может принять участие в инаугурации нового правительства Афганистана, если оно будет инклюзивным. По его словам, это означает, что правительство должно отражать весь спектр афганского общества, включая талибов, а также таджиков, хазарейцев, узбеков.
В структурах ИЭА уже появился Высший совет спасения, глава которого бывший полевой командир «Талибана» Мохаммад Акбар Ага обозначил стремление налаживать отношения с Россией. Это можно считать ответом на чрезвычайно лояльные знаки внимания Москвы. Особенно заметен был в этом российский посол в Кабуле Дмитрий Жирнов, чьи эпитеты в адрес талибов, которых он противопоставлял афганским властям при президенте Гани, были выдержаны в превосходных тонах. Талибы даже предлагали Москве через российского посла стать посредником в переговорах с Панджшером, но реакции не дождались. Ставке на талибов, сделанной российским руководством, уже не было альтернативы.
Это ясно сформулировал Владимир Путин, выступая на Восточном экономическом форуме: он заявил, что Россия не заинтересована в дезинтеграции Афганистана, поскольку в этом случае «не с кем будет разговаривать». По словам Путина, чем быстрее радикальное движение «Талибан» войдет в так называемую семью цивилизованных народов, тем легче будет контактировать с талибами, ставить вопросы о том, что в рамках цивилизованных отношений должны соблюдаться цивилизованные правила.
Настойчивые путинские предписания талибам быть цивилизованными можно понять как стремление дистанцироваться от наиболее одиозных свидетельств кровожадности исламских радикалов, которые становятся известны миру в последние недели. Среди них ужасная расправа с известным афганским комиком и женщиной-полицейским, многодетной матерью.
И хотя официальный спикер «Талибан» осудил эти преступления и обещал разобраться и наказать виновных, вполне очевидный имидж новой власти уже начинает складываться в мировых СМИ.
Идеологически близкие к Исламскому Эмирату режимы стремятся помочь ему обрисовать основные контуры нового пришествия режима талибов. Официальный представитель «Талибана» Забихулла Муджахид в интервью иранскому телеканалу «Аль-Алам» сравнил Израиль с «опухолью в теле исламской уммы», которую, как считают в Иране, необходимо вырезать. Другой спикер талибов Сухайль Шахин заявил о поддержке исламистских сепаратистов в индийском Кашмире.
Практически нет сомнений, что с восстановлением ИЭА миру предстоит иметь дело еще с одним государственным режимом, несущим на своих знаменах крайне радикальный воинственный ислам, чья идеология может оказать чрезвычайно сильное влияние на мировую исламскую умму.
Кто против талибов и зачем?
Есть ли внешние силы, которые уже сегодня готовы противостоять этой перспективе? Похоже, что есть, но создается впечатление, что их поддержка сопротивлению, оказываемому в Афганистане талибам, может принести еще большие проблемы этой стране и продлит там бессмысленное кровопролитие.
Имею в виду Таджикистан и его решительную поддержку таджикским братьям в Афганистане.
Официальный Душанбе с самого начала нынешнего обострения вооруженного противостояния «Талибана» с режимом президента Гани отказывался устанавливать какие-либо контакты с талибами, заявлял об однозначной поддержке той части кабульских структур власти, что готова была выступить против исламских радикалов. Разумеется, в первую очередь речь шла о поддержке сопротивления афганских таджиков, несокрушимой цитаделью которых считался Панджшер еще со времен советской военной оккупации Афганистана.
Таджикистан, что никогда не было ни для кого секретом, оставался тыловой базой Северного альянса Афганистана, главной ударной силой сопротивления талибам во времена их первого прихода во власть в Кабуле с 1996 по 2001 годы. Именно в Душанбе в 1999 году на одной из наших встреч Ахмад Шах Масуд сказал, что воюет «не с талибами, которые такие же, как и он, афганцы, а с пакистанцами», которые их поддерживают.
Прошло более 20 лет и практически то же самое повторил его сын Ахмад. В своем видеообращении, выложенном в Youtube 6 сентября, Масуд-младший, признав «поражение Афганистана», имел в виду Пакистан, когда говорил о «силах иностранных государств, воюющих на стороне талибов». Из своего панджшерского убежища он призвал к «национальному восстанию против талибов», что в нынешней ситуации не выглядит взвешенным политическим шагом.
Покойный Ахмад Шах Масуд был необычайно популярен не только среди афганских таджиков, но может быть, еще больше среди «таджикских таджиков», которые видели в нем своего национального лидера. Это не могло не тревожить президента Таджикистана Эмомали Рахмона (тогда он еще был Рахмоновым), понимавшего, кого соотечественники предпочтут, если появится возможность выбрать.
Масуд приложил много усилий, чтобы примирить Рахмона с вооруженной таджикской оппозицией, часть лидеров которой после гражданской войны в своей стране нашли убежище в Афганистане. Недаром в те годы была чрезвычайно популярна идея «Большого Таджикистана» по обе стороны границы. После гибели Масуда ровно 20 лет назад, 9 сентября 2001 года (о ней официально было объявлено лишь 15 сентября), демонстрация готовности стать символом единства таджиков стала прерогативой президента Таджикистана.
Между прочим, «Его превосходительство», «Лидер нации, основатель мира и единства» Эмомали Рахмон 2 сентября в ознаменование 30-й годовщины независимости Таджикистана наградил посмертно бывшего министра обороны Афганистана Ахмад Шаха Масуда и бывшего президента Афганистана Бурхануддина Раббани высшей наградой своей страны, орденом Исмоили Сомони.
Нынешняя поддержка официальным Душанбе Фронта сопротивления во главе с Масудом-младшим не выглядит серьезно подкрепленной ресурсами, как военными, так и материальными. Она носит скорее демонстративный, если не сказать, пиаровский характер, как бы это ни звучало обидно для значительного числа таджиков, искренне желавших победы своим соотечественникам по ту сторону «речки» (как часто называют пограничный между Афганистаном и Таджикистаном Пяндж).
Очевидно, что поддержка отчаянной и мужественной попытки панджшерцев призвана повысить рейтинг Рахмона внутри страны. Он находится у власти с ноября 1992 года, уже почти 29 лет (!), больше, чем любой другой лидер на постсоветском пространстве. Не исключено, что есть и другие причины, заставляющие Душанбе стремиться избежать слома существующего порядка вещей вдоль 1350-километровой афгано-таджикской границы. Ряд экспертов и аналитиков считают, что именно через эту границу проходят основные маршруты афганского наркотрафика, в стабильности которого заинтересованы некоторые значимые фигуры в структурах таджикской власти.
Что придется сделать талибам для признания?
Так или иначе, однозначная поддержка официальным Душанбе панджшерского Фронта сопротивления и игнорирование им власти «Талибана» в Кабуле рвет единый фронт стран Центральной Азии и России, которые стараются сохранять — пусть и неодинаково удачно — равноудаленное отношение к сторонам афганского противостояния. Ни одна из столиц региона, равно как и Москва, не приняла предложение Пандшера вмешаться в урегулирование внутриафганского конфликта. Ташкент, к примеру, даже уведомил Вашингтон о возможной выдаче талибам афганских военных летчиков, обученных американцами, но нашедших убежище в Узбекистане.
Как будет выглядеть скоординированная позиция союзников России по афганской проблеме и будет ли она вообще достигнута, станет ясно после 16 сентября, когда в Душанбе состоятся саммиты ОДКБ и ШОС, в которых Таджикистан ныне председательствует. На саммите БРИКС 9 сентября афганская тема тоже будет в центре внимания. Возможно, еще раньше состоится «афганская» встреча глав МИД «большой семерки» вместе с представителями России и Китая. Также в Москве рассчитывают на встречу, причем даже в Кабуле, «расширенной тройки» по Афганистану — Россия, США, Китай плюс Пакистан.
Теперь талибы должны очень сильно постараться, чтобы мир не то чтобы поверил в их добрые помыслы, но хотя бы убедился, что они способны худо-бедно управлять страной. Для этого, как минимум, они должны будут консолидировать свои ряды и не допустить разборок между региональными и клановыми лидерами.
Им придется предпринимать экстраординарные усилия, чтобы показать свое миролюбие к бывшим оппонентам, лидерам этнических и религиозных общин, перестать третировать женщин и угрожать девочкам отлучением от учебы. Другими словами, охоты за ведьмами в Исламском эмирате быть не должно.
Талибам придется убедить мир, что они не собираются закрывать страну «железным занавесом», чтобы предотвратить утечку мозгов из Афганистана. И при этом им надо обеспечить тем странам, кто не успел вывезти сотрудничавших с ними афганцев, сделать это беспрепятственно.
А США и коллективному Западу придется сделать выполнение всех вышеперечисленных требований непременным условием для признания ИЭА и оказания ему масштабной экономической помощи. Это не касается гуманитарной помощи и содействия беженцам — они должны быть оказаны незамедлительно. Но именно здесь мир не спешит, очевидно, помня сотни тысячи беженцев, хлынувших в Европу из Сирии, Ирака, стран Магриба после «арабской весны» в середине 2010-годов…
Если «Талибан» уже в ближайшее время не сумеет показать, что новая попытка пуштунского доминирования в Афганистане согласно радикально трактуемым законам Шариата приемлема для большинства афганцев, то раскол страны по регионально-этническому принципу станет неминуемым. Такая перспектива однозначно грозит продолжением гражданской войны между афганцами и новым кровопролитием.
*Организация запрещена на территории России
Что еще почитать:
Царь ненастоящий. Как американцы ошиблись в Афганистане с легитимностью
Конец войны за новый мир. Оплотом либеральных ценностей останется только Запад
