Марцин Залеский. Взятие варшавского арсенала. 1831 год.
И быть над землей закатам,
И быть над землей рассветам…
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
Иосиф Бродский
7 сентября 1831 года капитулировала Варшава, а 17-го Пушкин написал «Бородинскую годовщину»: «Сбылось — и в день Бородина//Вновь наши вторглись знамена//В проломы падшей вновь Варшавы;//И Польша, как бегущий полк,//Во прах бросает стяг кровавый//И бунт раздавленный умолк». Бунт-то умолк, а вот спор русских между собой на тему «Варшава чья?» продолжается (с регулярной заменой одного географического названия на другое) и по сей день…
3-й морской полк (обычный пехотный, ранее изъятый из морского ведомства и переданный в военное) в декабре 1830 года выступил на подавление польского восстания из Туккума. На момент прибытия в действующую армию имел в строю 36 офицеров и 1863 нижних чина.
Поначалу мало кто в Петербурге предвидел трудную войну с восставшей Польшей. В январе 1831-го Пушкин писал Вяземскому из Царского села: «Здесь некто бился об заклад, бутылку V.С.Р. противу тыс. руб., что Варшаву возьмут без выстрела». Вяземский и сам считал польское восстание «буйством нескольких головорезов, подобных нашим 14 декабря».
Отношение русского общества к восставшим выражалось фразой «чего вам еще надо было?!» Вместо того чтобы мстить полякам за участие в походе на Россию вместе с Наполеоном, Александр I даровал Царству Польскому автономию, собственную армию, польский язык в качестве государственного и даже конституцию с сеймом. И вот вместо благодарности поляки восстали при первом удобном случае, да еще и потребовали вернуть им границы 1772 года! «Начинающаяся война будет войной до истребления — или по крайней мере должна быть таковой. Мы получим Варшавскую губернию, что следовало осуществить уже 33 года тому назад», — уверял Пушкин Елизавету Хитрово.
Границы Речи Посполитой 1772 года и Царство Польское в составе Российской империи
Между тем, чтобы понять поляков, надо было просто примерить ситуацию на себя: россиянам дарована либеральная конституция и политические свободы, ура! Ура! Но только в границах Московского княжества, а все остальные земли отходят Речи Посполитой и прочим соседям, не говоря уж про протекторат Варшавы над Москвой. Согласны? Обещаете вести себя после этого хорошо? Боюсь, в тогдашней России днем с огнем не сыскать было человека, ответившего утвердительно на оба этих вопроса.
«За кем останется Волынь?»
Первые же бои показали, что легкой прогулкой эта кампания не будет. В феврале 1831 года польская армия сумела устоять в битве при Грохове, ставшей «польским Бородино». Только вот в отличие от Москвы 1812 года Варшаву прикрывала широкая Висла и мощные укрепления правобережного предместья. Русский главнокомандующий фельдмаршал Дибич не решился на штурм польской столицы, отведя войска.
Отступление произвело ошеломляющее впечатление на Россию и стало сенсацией в Европе. Пошли слухи, что Франция, где в июле 1830-го победила очередная революция, может договориться с немцами (а то и спровоцировать еще и у них революцию) и провести свою армию к Висле, устроив Москве второе издание наполеоновского нашествия. От скорейшего разгрома Польши «зависит политическое существование России», внушал Николай I Дибичу.
