Черепа убитых во время геноцида в Руанде
Fabian von Poser/imageBROKER.com/Global Look Press
В конце XX века миллионы людей в развитых странах поверили в торжество прогресса и «конец истории». Одноименная концепция американского ученого Фрэнсиса Фукуямы гласила, что идеи либеральной демократии победили во всем мире. Холодная война окончена, советский блок рухнул, автократии падают в одной стране за другой. Вера в человека и его права скоро восторжествует по всей Земле.
Но как раз 1990-е годы и перечеркнули несколькими кровавыми мазками это светлое полотно. Вывод советских войск из Афганистана привел к захвату власти фанатиками из «Талибана» (запрещенная в РФ террористическая организация). Распад самого Советского Союза обернулся несколькими локальными конфликтами. Еще хуже развелись между собой республики бывшей Югославии: там воевали все со всеми, скатываясь в жуткие чистки на этнорелигиозной почве.
Но наиболее шокирующими по своему масштабу стали события 1994 года в африканской Руанде. В одной из самых маленьких стран мира за три календарных месяца представители хуту, большинства населения, уничтожили около миллиона сограждан-тутси. Ежедневно по 11 тысяч человек погибали от рук своих же соседей. В мировой истории эти события остались самым концентрированным геноцидом, затмившим по своим темпам Холокост во время Второй мировой войны.
Абсурда добавляло, что все время массовых убийств в стране стоял миротворческий контингент ООН. А сам геноцид во многом стал возможен благодаря техническому прогрессу — одним из его инструментов стала пропагандистская радиостанция с романтическим названием «Свободное радио Тысячи Холмов».
Почему хуту — не тутси
При массовых убийствах в XX веке жертв от преступников всегда отделял конкретный внешний признак. Обычно речь шла о другой расе, религии или языке. Мрачный парадокс руандийского геноцида в том, что между хуту и тутси таких различий не существовало. Большинство изучавших трагедию 1994 года исследователей склоняются, что эти две группы вообще не представляют самостоятельные этносы. Скорее, речь идет о двух профессионально-статусных слоях в составе единого народа.
Хуту и тутси — это потомки двух волн эмиграции в регион Великих Африканских Озер. Около I века нашей эры сюда с юга континента пришли земледельцы-хуту. Примерно в XIV веке их подчинили себе мигрировавшие с севера скотоводы-тутси. Мировая история знает множество примеров бесчеловечного закабаления воинственными кочевниками более мирных пахарей: с набегами, насилием и выбиванием дани. Но отношения тутси и хуту под эту модель не подходили: они научились жить в мире, с едиными языком, общей культурой и системой верований.
Ученики из народностей хуту и тутси в современной школе в Руанде
hutchison / Global Look Press
К XIX веку два этноса образовали два смешанных государства-нации — Руанду и Бурунди. Их можно условно сравнить с Португалией в отношении Испании: политическая разобщенность при осознании родства по культуре и языку. В обеих державах сложилась похожая социально-политическая система. Потомки скотоводов образовывали правящее меньшинство — королевскую династию и военную аристократию. Потомки земледельцев становились жрецами или рядовыми общинниками.
Сами понятия «тутси» и «хуту» потеряли этничность. Урожденный хуту мог разбогатеть или удачно жениться — владея своим скотом, он уже считался тутси. Да и номинально подчиненный статус земледельцев сводился к необременительной барщине в пользу королевского двора и нескольким обычаям. Например, за девушек-тутси калым платили коровами, а за хуту — всего лишь козами. Плюс ко всему, центральная власть не вмешивалась в дела окраин, где знатные хуту обладали тем же положением, что и тутси.
В современной Руанде хуту составляют около 85% населения, а тутси — примерно 14%. Оставшийся один процент — это коренные жители пигмеи-тва и немногочисленные выходцы из Азии и Европы.
Такое пунктирное разграничение между хуту и тутси просуществовало вплоть до начала XX века. В вялотекущий ход истории африканской глубинки вмешались европейские колонизаторы.
