Владимир Лебедев. Иллюстрация 1926 года к книге Самуила Маршака "Багаж"
Дом на улице Белинского, в котором художник Владимир Васильевич Лебедев жил с 1922 года до своей смерти в 1967 году, о чем сообщает мемориальная доска на фасаде, и K Gallery, где сейчас показывают его работы под заголовком «Портрет художника на фоне дневника», разделяет всего три сотни метров. В Петербурге и Москве за последние годы прошли несколько выставок ленинградских графиков и живописцев 1930-х годов, к чьему искусству подходит эпитет «тихое», — Лев Юдин, Владимир Гринберг, Вячеслав Пакулин, Николай Лапшин, — но в этом достойном ряду Владимир Лебедев занимает особое место как автор послереволюционного авангарда, новатор графического искусства и книжного оформления. Он — глава целой школы, воплощающей особую художественную традицию, которая и в наши дни формирует полисную идентичность.
Лебедевские иллюстрации детских книг известны настолько широко, что достигают степени анонимности: не всякий рядовой читатель сразу назовет имя того, кто нарисовал слоненка Киплинга и цирк Маршака. Выдающийся искусствовед Николай Пунин — соратник и друг Лебедева, писал в книге, выпущенной в 1928 году к первой персональной выставке художника в Русском музее: «Значение Лебедева лежит далеко за пределами его производственных опытов; культура его искусства более глубока и более серьезна; стихия его чувства человечна и обладает напряженностью, позволяющей нам причислить художника к тем, которым дано раскрывать подлинное лицо эпохи и выражать ее чувства».
Конечно же, дарованию такого масштаба должна соответствовать ретроспектива с участием крупных государственных музеев, но вместе с работами из частных коллекций на выставке в K Gallery впервые представлены документы, которые значительно дополняют сложившийся образ. Как правило, от дневников художника — в особенности, уровня Лебедева, — ждут мыслей «о высоком», поэтому столкнувшись с текстом, близким по жанру к амбарной книге, можно испытать разочарование.
Около восьми лет назад видный петербургский коллекционер Владимир Березовский купил в книжном магазине «Москва» на Тверской папки, наполненные разрозненными записями. По его словам, «стоили они довольно дорого, но, так как я давно интересовался творчеством Лебедева, я, не раздумывая, приобрел их».
Завотделом рисунка Русского музея Наталья Козырева, по просьбе Березовского занявшаяся этим архивом, прочитала и подготовила записи художника к изданию, которое скоро увидит свет: «Расшифровка заняла месяца четыре. Более пятисот плотно исписанных с двух сторон листов с 1944–45 до 1965 года постепенно выстраивались в картину жизни ленинградца послевоенного времени. Записи Лебедева трудно назвать дневником — это ежедневники, где он очень подробно записывал расходы, все, чем месяц за месяцем живет человек. Недаром называвший себя "художником двадцатых годов", Лебедев сконструировал собственную жизнь по лекалам тех времен. Была официальная часть — он входил в Союз художников, был членом Худфонда, следил за авторским правами на свои книжные иллюстрации, — но никаких других отношений с тем, что называется "институциями", у него не было. И это тоже особенность, которую можно понять из дневников».
Владимир Лебедев
wikipedia.org
***
Кажется, художник-график ведет дневник на обрывках и обрезках именно потому, что бумага имеет для него иной, более ценный статус как материал и средство выражения идей (выражаясь современным языком, является важным медиумом). Двести с лишним книжных страниц дают конкретный и подробный ответ на хрестоматийный вопрос «…из какого сора», но этот текст навряд ли получит читательскую популярность. Интересно другое: чтение между строк — распространенный в России с XIX века и николаевских времен навык, который никогда не забывался надолго и в нынешнее время его приходится применять все чаще. Участники проекта по расшифровке дневников «Прожито» хорошо знают, как у авторов в условиях тоталитарной диктатуры срабатывает внутренняя цензура. Подлинная жизнь — не записывается.
