Редкий кадр: маршалы Конев, Рокоссовский и Жуков в мундирах разных армий.
Дважды героям Советского Союза по статуту этой награды устанавливали бюст на малой родине. Рокоссовский родился в Варшаве, но в послевоенной анкете местом рождения указал Великие Луки с примечанием: «Бюст мой следовало бы установить там». Там его в 1951 году и поставили. И не только потому, что Варшава была заграницей, в конце концов, Рокоссовский был «дважды» маршалом — Советского Союза и Польши. К тому же «работал» в этот момент министром обороны Польской народной республики — так что формальности можно было утрясти. Но, похоже, сам он ничуть не переоценивал степень своей популярности среди поляков, рисковать осквернением бюста не желал, а ставить рядом с ним круглосуточный караул, видимо, счел ниже своего достоинства.
Этот полуапокрифический сюжет сам по себе много говорит о градусе неприязни к Рокоссовскому в Польше, о причинах которой советские\российские источники упоминают глухо, а то и деланно удивляясь: откуда она вообще? Но если посмотреть на ситуацию глазами поляков, то все становится очевидно.
«Иначе потеряем Польшу»
Надо сказать, что сам Рокоссовский в Варшаву отнюдь не рвался и министром обороны Польши в ноябре 1949 года стал только по личной просьбе Сталина. За год до этого Югославия порвала отношения с СССР и вышла из советского блока. Все попытки сталинских спецслужб отыграть ситуацию, устроив переворот в Белграде и ликвидировав югославского лидера Иосипа Броз Тито провалились: он твердо контролировал армию, и это позволяло ему вести независимую от Москвы политику.
Кейс Тито породил у Сталина острую паранойю, ему казалось, что примеру Белграда вот-вот последуют и остальные страны «народной демократии». Больше всего он боялся за Польшу, через которую шли коммуникации к Группе советских войск в Германии, боевому авангарду в противостоянии с только что созданным блоком НАТО.
И когда ему показалось, что лидер польских коммунистов Владислав Гомулка тоже склоняется к «ревизионизму», то он в 1948 году был смещен, а затем арестован. Сменивший его Болеслав Берут был сталинистом максимально чистой пробы, но… береженого бог бережет и кому как не ученику Тифлисской семинарии это знать. «Иначе потеряем Польшу», — объяснил Сталин Рокоссовскому непременную необходимость его назначения.
Казалось, лучшей кандидатуры на пост министра обороны ПНР (и одновременно члена польского Политбюро) не могли бы придумать и сами поляки. Герой войны, командовавший освобождавшими Польшу фронтами; военачальник, каких по опыту и мастерству в мире можно пересчитать по пальцам; человек исключительного личного обаяния. И что немаловажно, польский был для Константина Константиновича (на самом деле Ксаверьевича) родным языком.
Войцех Ярузельский впоследствии рассказывал ходивший в Польше анекдот: Сталин говорит Рокоссовскому — «Мне проще одного тебя одеть в польский мундир, чем все Войско Польское переодевать в советские». Однако у анекдота была горькая подкладка: в советские мундиры польскую армию не переодели, но «советизировать» постарались от души.