Антиправительственные манифестанты запустили бачок с нечистотами в спецотряд полиции. Сеул, 1987 год
Фото: Itsuo Inouye / AP
Из-за чего падают авторитарные режимы? Наверняка у читателя найдётся много вариантов ответа на этот непростой вопрос. Кто-то назовёт экономические проблемы, кто-то — неработающие законные институты, кто-то — несменяемого и оттого потерявшего связь с реальностью автократа. А можно ли тогда построить «идеальный авторитаризм» — не такой косный и свирепый, как у большинства «коллег», но вполне гибкий и достаточно жёсткий, чтобы удерживать власть и богатства?
В 1980-х годах что-то подобное попробовал сделать последний южнокорейский диктатор Чон Ду Хван. Ровно 45 лет назад (12 декабря 1979 года) он захватил власть путём переворота и сперва обрушил на страну жёсткие репрессии, но затем принялся строить благопристойную имитационную демократию. Отдельные эксцессы режима корейцам, казалось, компенсировал устойчивый экономический рост. При этом сам президент не собирался вечно оставаться на посту и готовил себе преемника.
Однако в решающий момент в стране всё пошло не по плану. Жители вдруг потребовали реальной демократии, и у режима не нашлось средств им противостоять. Сам автократ в итоге не ушёл на почётную пенсию, а оказался за решёткой — притом не по слепой мести оппозиции, а за вполне конкретные преступления.
«Если бы я тогда испугался, это бы преследовало потом меня всю жизнь»
В истории порой случается, что судьбу целой нации меняет жизнь одного маленького человека. Вернее, даже не жизнь — а его смерть. Так произошло в Южной Корее в начале 1987 года.
14 января 1987 в Сеуле скончался 22-летний студент Пак Чон Чхоль, председатель студсовета лингвистического факультета Национального университета. Он погиб в Намёндоне, своего рода местном Лефортово. В обоих случаях название исторической части города одинаково стало метонимией для особого политического изолятора со зловещей репутацией.
Южнокорейские манифестанты с фотографией убитого полицией Пак Чон Чхоля, 1987 год
Фото: en.namu.wiki
Чон Чхоля, завсегдатая протестных акций против правящего режима, полиция схватила ранее в тот же день. Задержанного передали главку Общественной безопасности, особого подразделения южнокорейской полиции, преследовавшего инакомыслящих. Охранку Пак интересовал сугубо как свидетель: будто бы за неделю «до» юноша лично виделся со старшим братом Пак Чон Ыном — этого видного студенческого активиста полиция разыскивала уже второй год.
Чон Чхоль отказался подтвердить факт встречи и заявил, что не знает, где сейчас скрывается его брат. Тогда следователи раздели нечастного и начали пытать его водой: специальная ванна стояла прямо в комнате для допросов. Студент пускал пузыри, но упорствовал — полицейские вышли из себя и не рассчитали силы. Спустя несколько часов Пак Чон Чхоль погиб от удушья:
Мучители, в очередной раз вытащив жертву из воды, слишком сильно прижали его к краю ванной.
Для условного сталинского НКВД подобный инцидент не представил бы и тени головной боли — чекисты времён Ежова или Берии оформили бы дежурный инсульт и дело с концом. Однако в Южной Корее времён Пятой республики и всемогущая Общественная безопасность подчинялась кое-какому регламенту. Факт ненасильственной смерти должен был засвидетельствовать приглашённый со стороны врач.
Передовица газеты «Тона Ильбо» с материалом, прямо обвиняющим режим в смерти студента, 19 января 1987 года. На главном фото — тот самый Намёндон
Фото: en.namu.wik
Обычно эта процедура представляла формальность. При загадочных смертях в Намёндоне сеульские эскулапы не желали себе проблем и подписывали всё, что требовала охранка. Вызванный же в этот раз 30-летний доктор О Ён Сан отказался играть по правилам и не подтвердил версию полицейских. Мол, студенту стало плохо во время допроса и его тут же отвезли в больницу, просто медики спасти пациента не успели.
