Глава Чечни Рамзан Кадыров после обращения к чеченскому народу и всем жителям России.
Фото: Елена Афонина / ТАСС
За последний месяц случилось удивительное – Чечня вернулась в новости. Российское общество не думало и не вспоминало о Чечне 15 лет, а тут вдруг вспомнило.
Сейчас кажется странным, что в середине 1990-х Чечня была главной темой российских газет и российского телевидения. О ней писали все, о ней спорили все. Единственной газетой, которая поддержала ввод войск в Чечню в 94-м, была «Российская газета», за что потом академик Александр Николаевич Яковлев назвал ее «фашистской». (Да, тогда тоже этим словом припечатывали оппонентов, используя его налево и направо.) Авангардом российской журналистики был телеканал НТВ, и в первую очередь – Руслан Гусаров и Елена Масюк, которые не вылезали из Чечни.
Может быть, аудиторию перекормили чеченским конфликтом, раз уж она в начале нулевых с большой готовностью восприняла запрет на освещение событий в Чечне. И речь не только о читателях и зрителях – речь о самих журналистах. Они, в общем, и сами были рады отдохнуть от этой темы. Символами второй чеченской стали уже не Гусаров и Масюк, а помощник президента Путина Сергей Ястржембский, выдававший аккредитации на съемки в Чечне, а также журналист «Радио Свобода» Андрей Бабицкий, которого схватили российские военные и обменяли, выдав чеченцам. А Бабицкий всего-то передавал своей редакции информацию со стороны чеченцев – делал то, что в ходе первой чеченской позволяли практически все.
Неожиданно случился новый общественный договор – «слово “Чечня” вслух не произносить». Договор всех устроил – республика оказалась полностью вытесненной из массового сознания. Этому не помешали даже чудовищные события, напрямую с Чечней связанные: Беслан, «Норд-Ост» или упавшие самолеты (многие ли помнят, что в августе 2004-го смертницы взорвали в воздухе два пассажирских Ту, выполнявших рейсы Москва – Волгоград и Москва – Сочи?). Чудо массового гипноза – и российское общество уверовало в аксиому «не буди лихо, пока оно тихо» в такой интерпретации: если мы не будем вспоминать о Чечне, то она, может быть, перестанет вспоминать о нас.
