Михаил Крутихин: «“Газпром” – это очень секретная организация»

На прошлой неделе капитализация «Роснефти» на Лондонской фондовой бирже впервые превысила капитализацию «Газпрома», важного внешнеполитического орудия Кремля и бывшего «национального достояния» России, в начале года лишенного этого статуса решением ФАС. Что происходит с газовой монополией на фоне нынешних цен на углеводороды, как компания пытается приспособиться к будущему, обещающему посрамить самые мрачные ее ожидания, — об этом Republic поговорил с Михаилом Крутихиным, партнером компании RusEnergy и одним из самых востребованных в стране независимых аналитиков по нефтегазовому рынку.

— «Роснефть» уж точно не назовешь эталоном эффективности. Но даже компанию, возглавляемую Игорем Ивановичем Сечиным, инвесторы оценивают выше, чем «Газпром». Вас это удивляет?

— Это закономерно. Нерентабельных, заведомо провальных проектов у «Роснефти» намного меньше, чем у «Газпрома». «Газпром» бьет по этому показателю всех, кого только можно вспомнить.

— Смотря что считать провалами «Роснефти».

— Допустим, это Венесуэла, абсолютно провальное начинание. Никакой прибыли там нет, никаких коммерческих интересов у любой компании в том [Национальном нефтяном] консорциуме быть в принципе не может. Но руководство страны сказало компании там оставаться, что она и делает. Другой пример — рентабельность находкинского нефтехимического предприятия «Роснефти». Мы ее просчитывали, она ниже нуля. Но компания, опять же выполняя наказ руководства, просто сохраняет присутствие на Дальнем Востоке. Однако главная претензия к ней: «Роснефть» потратила гигантские, причем в большинстве своем занятые за границей суммы на приобретение активов у частных компаний, которые она перевела под государственное управление и тем самым сделала их менее эффективными, чем они были прежде, — ЮКОС, «Удмуртнефть», ТНК-BP. В глазах мирового сообщества «Роснефть» превратилась в скупщика краденого, и ради чего в конечном-то счете?

— Ну, компания, как смогла, постаралась абсорбировать эти активы. Вопрос только в том, чего тут больше — плохой политики или еще худшего менеджмента.

— Политика первична. Когда за ТНК-BP были уплачены неслыханные суммы («Роснефть» купила компанию в 2013 году за $55 млрд. — Republic), решение об этом принималось в Кремле.

— Хорошо, но давайте все же смотреть на операционную эффективность.

— Давайте. Тут, возвращаясь к вашему вопросу, «Газпром» даже на фоне «Роснефти» выглядит ужасно. Чтобы оставить Украину без транзита газа, монополия затеяла «Северный поток» и «Южный поток». На «Южный поток», по нашим подсчетам, было потрачено $17 млрд без того, чтобы получить хоть какое-то разрешение от европейских властей. Ну как к этому относиться? Просто безумие какое-то! Компания также потратила огромные средства на разработку новых месторождений и их ввод в эксплуатацию без всякого учета рынка. Отсюда избыточные добывающие мощности компании — около 173 млрд кубометров в год, если верить [главе «Газпрома» Алексею] Миллеру, который докладывал об этом Путину. Мы насчитали больше — 225 млрд кубометров в год. Таков потенциал добычи, но весь этот газ невозможно продать — нет рынка.

— Насколько это много?

— В Западной Европе российского газа «Газпром» продает 125 млрд кубометров, причем это по официальным данным, которые еще нужно проверять. Так или иначе, у «Газпрома» столько лишнего газа, что хоть завтра он может обслужить еще две Западные Европы. Зачем это сделано, никто понятия не имеет. То же со строительством газопроводов, которые вообще никому не нужны. Вопиющий пример — Сахалин — Хабаровск — Владивосток. Там с одного конца нет газа…

— …а с другого — потребителя?

— «Газпром» еще в 2011 году рассчитывал аж до 2048 года потребление газа вдоль этого строящегося газопровода, который позже получил название «Сила Сибири». Получилось около 4 млрд кубометров газа в год. Нет на этих территориях [крупного] потребителя и не предвидится в ближайшие тридцать с лишним лет. Или вот свежий пример гигантского Ковыктинского месторождения в Иркутской области, которое «Газпром» планировал ввести где-то в 2022–2024 годах. На прошлой неделе руководство области обратилось к Путину с жалобой на эти планы «Газпрома» — слишком далекие, по мнению иркутских чиновников. Путин немедленно позвонил Миллеру, а тот распорядился передвинуть сроки освоения месторождения. Зачем? Смысла в этом нет. Во-первых, там и без того много мелких месторождений, которые способны удовлетворить все местные потребности. Во-вторых, как пояснил руководитель одной иркутской нефтяной компании, если тянуть газ на север области, затраты будут чудовищны и, главное, бессмысленны, потому что там в качестве топлива используется переработанная древесная щепа. Она дешевая, ее там завались. Там просто нет потребителей, которые с этой щепы экономично переходили бы на газ. И таких историй полно, одна другой хлеще. Уже десять лет китайцам пытаются впарить совершенно чудовищный проект «Алтай» (проектируемая магистраль для экспорта газа из Западной Сибири в Китай. — Republic). В компании видят в этом проекте глубокий смысл развития территории, но и там нет потребителей газа. К тому же труба, проходящая через сопки и тайгу, не создает рабочие места.

— Знаю, что у вас длинный список претензий к «Газпрому». Но я о другом хочу спросить — есть ли какое-то сопротивление внутри монополии в случаях, когда предписано реализовывать такие вот безумные проекты без видимой экономической отдачи?

— К счастью, да, есть. Экономисты, плановики «Газпрома» игнорируют или саботируют решения сверху. На них, по сути, вся надежда.

— Тесно общаетесь с ними?

— Общаюсь. Естественно, вне стен «Газпрома». Ведь «Газпром» — это очень секретная организация. Теперь у них все департаменты под номерами. Мне, например, сегодня жаловался один иностранный инвестор. К нам, говорит, в нашу страну приехала делегация «Газпрома» из десяти человек. Когда давали визитки и список делегации, так там вместо имен стояли номера — начальник департамента такого-то и три цифры. А кто это, поди пойми.

— Как интересно.