Фото: Проект «Сеть»
«Есть вещи поважнее фондового рынка» – это граффити последние несколько лет стало лейтмотивом взаимоотношений между российскими политическими и монетарными властями. ЦБ и финансово-экономический блок правительства (Минфин, Минэкономики) не раз были поставлены перед фактом политических решений и были вынуждены минимизировать их последствия для рынков и экономики.
Страна шла к этой ситуации постепенно, начиная с «разгона НТВ» и дела ЮКОСа в начале 2000-х годов и заканчивая выходом внешней политики на геостационарную орбиту в 2014-м. Курс, инфляция, деловой климат стали заложниками активных внутренних и внешних политических действий.
В течение большей части 2000-х инфляцию постоянно приносили в жертву аппетитам монополистов, настаивавших на росте тарифов, а деловой климат и права собственности были в заложниках точечного отъема собственности. Сегодня мы наблюдаем новый этап пренебрежения экономическими интересами населения.
Вспомните 3 марта 2014 года. В первый рабочий день после одобрения Советом Федерации применения вооруженных сил на Украине в процессе присоединения Крыма Центробанку пришлось продать более $11 млрд. И это притом, что ЦБ тогда постоянно проводил интервенции – продажу валюты на уровне $200–400 млн в день – из-за бегства перепуганных инвесторов.
