Участники проекта "Московское долголетие". Фото: Артем Геодакян / ТАСС
В первой части этой статьи мы показали, почему предложение повысить пенсионный возраст в его правительственной редакции воспринимается как нарушение общественного договора и почему даже экспертный разговор на эту тему пока не получается. Во второй части речь идет о возможностях развития пенсионной системы, которых не видят чиновники.
За кадром
Суженный подход к поиску альтернатив оставляет за кадром множество мер, которые помогли бы распределить бремя неприятностей между разными выгодополучателями бюджетных расходов, а не перекладывать его целиком на будущих пенсионеров. Среди них централизация расходов на пенсии в федеральном бюджете и перераспределение его трат от силовиков к пенсионерам, направление на пенсионные выплаты сверхдоходов от сырьевого экспорта, внебюджетных фондов, бюджетных дивидендов от госкомпаний. Почему пенсионная система обязательно должна быть самодостаточной, чем так уж плохо ее субсидирование из федерального бюджета или ФНБ – на этот вопрос правительство ответа не дает, резонно замечает экономист Антон Табах.
Еще одна линия – отказ от особых пенсионных систем для силовиков, чиновников и др. Сейчас пенсионеров по линии МВД, ФСИН, ФСБ, Минобороны, Генпрокуратуры и СК РФ – 2,57 млн. Они составляют 5,6% от общего числа пенсионеров. Тратится на них порядка 700 млрд рублей в год. При этом усиливается двойная диспропорция: силовики получают большие по размеру пенсии и дольше. В федеральном бюджете профицит, госдолг низок, а мы обсуждаем пожарные процедуры по спасению бюджета ПФР. Решение о повышении пенсионного возраста принимают госслужащие высокого ранга, пенсии которых в несколько раз превосходят средний уровень.
