Продолжая цикл интервью с российскими интеллектуалами о духе времени, журналист Егор Сенников поговорил с Иваном Куриллой – историком-американистом, профессором факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге.

– В своей статье в «Ведомостях» в прошлом году вы писали о том, что российская власть не захотела отмечать годовщину революции, потому что опасается рефлексии о спорных политических событиях. Как вам кажется, эти опасения связаны только с какими-то поворотными точками в российской истории или с прошлым вообще?

– Если обобщенно говорить о власти, то она не то чтобы не допускала рефлексии по поводу революции, или гражданской войны, или, скажем, отмечаемого сегодня юбилея событий 1968 года. В научной среде работа идет, прошлый год был достаточно продуктивным и никаких препон ученым со стороны власти не было. Единственное историческое событие, дискурс о котором власть пытается контролировать – это Великая Отечественная война.

Важно другое: сама власть устранилась от оценок, не стала отмечать событие ни как трагическое, ни как позитивное. Любая оценка подорвала бы эклектичную родословную нашей власти; она ведь себя возводит и от тысячелетней России, и от императорской России, и от Советской России. Сбербанк считает себя основанным в 1841 году, а ФСБ – в 1917 году, хотя ничто не мешает отсчитывать и от Третьего отделения. А революция – это явный разрыв. Поэтому власть старается не артикулировать свое отношение к ней, при том что во властном дискурсе есть четкое неприятие всех революций. Но если негативно высказываться о 1917 годе, то придется осуждать и ряд событий и свершений советского периода.

По поводу других событий… Может быть, про гражданскую войну мы что-нибудь еще услышим в ближайшее время, потому что ее проще оценить – и оценить негативно. Она сама по себе не является мифом основания; про нее легко сказать «братоубийственная» – и это всегда плохо. А вот пятидесятилетие 1968-го года – тоже дата раскола, к которой себя возводят разные политические силы, то сравнивая «вежливых людей» с советскими танками в Праге, то диссидентов с сегодняшними оппозиционерами.

Но вообще весь XX век – это даже не яблоко, а сплошной яблочный сад раздора, по отношению к его событиям нет единства – наверное, за исключением Великой Отечественной войны, к которой большая часть россиян относится близким образом. И именно здесь власть пытается навязывать дискурс – может быть, именно потому, что она чувствует себя в этом случае на стороне большинства и пытается его возглавить.