Сторонник Фетхулла Гюлена на митинге в Турции, 2015 год. Osman Orsal / Reuters
Десять лет назад Турция считалась перспективной демократией. Она готовилась к вступлению в Евросоюз. В Европе хвалили ее за «устойчивое демократическое развитие». Президент США, выступая в турецком парламенте, указывал на ее прогресс.
Сейчас репрессии в стране стали повседневностью, а власть президента практически не ограничена. В мировом рейтинге свободы прессы Турция — среди худших (157 место из 180), а ее лидер — фигурант списка «медиахищников», который составляют «Репортеры без границы».
«Он почти всемогущий. Он определяет цены на лекарства, его родственники контролируют экономику. Даже оперу, которую он ненавидит, отдали под его контроль», — говорит писательница и правозащитница Аслы Эрдоган, покинувшая страну после того, как ее полгода продержали в тюрьме по обвинению в связях с террористами. После международных протестов ее отпустили, хотя обвинения так и не были сняты.
Волна арестов и увольнений началась два года назад — после неудавшегося военного переворота. И эта кампания, затронувшая тысячи людей, не связанных с политикой, продолжается до сих пор. Количество задержанных — предполагаемых сторонников духовного лидера Фетхуллаха Гюлена, которых обвиняют в мятеже 2016 года — исчисляется сотнями в неделю. Процесс настолько поставлен на поток, что его даже автоматизировали. Следуя недавней новости, напоминающей сюжет антиутопии, турецкие военные создали алгоритм — «гюленистометр» — и используют его для поиска «врагов государства».
При всем этом Турция не превратилась в «страну-изгоя». Она сохраняет влияние как одна из крупных экономик, входящих в G20, и остается популярной среди туристов.
