kremlin.ru
Минувшая неделя в России может считаться одной из худших за время пандемии. Страна вышла на рекордный уровень смертности от COVID-19. Самые высокие показатели, согласно данным оперативного штаба, пришлись на пятницу — официально от коронавируса в этот день умерли 968 человек. Цифры эти, надо отметить, крайне приблизительные и впоследствии могут резко увеличиться в результате пересчетов. Это, в частности, доказывают последние данные за август. Если оперштаб насчитал за этот месяц 24,6 тысячи смертей от коронавируса, то Росстат, как следует из обнародованных накануне данных ведомства, — 43,6 тысячи (или даже свыше 49,3 тысячи человек, если учитывать всех, кто на момент смерти болел ковидом). Вплотную к пиковым значениям декабря прошлого года приблизилась и динамика роста числа инфицированных по стране.
«Ситуация с ковидом не может не внушать тревогу», — признал мэр Москвы Сергей Собянин на состоявшемся в понедельник правительственном совещании, посвященном проблеме. «Ситуация и в самом деле крайне напряженная», — согласилась глава Роспотребнадзора Анна Попова.
Неохотно комментируя заявления мэров, губернаторов и полпредов о четвертой волне пандемии, охватившей Россию, Кремль уже не утруждает себя пояснениями, как на сей раз такое могло случиться, — и просто отсылает журналистов к территориям, наделенным полномочиями по отслеживанию распространения коронавирусной инфекции и принятию оперативных мер. Новый всплеск эпидемии фактически переведен высшим руководством страны в разряд вопросов местного значения, ответственность за которые распределена между 85 субъектами в условиях спецрежима «федерализм», действующего с весны прошлого года. Поэтому когда кто-нибудь из путинских политиков в Москве берется строить национальные прогнозы — вроде спикера Совфеда Валентины Матвиенко, на неделе высказавшей «уверенность, что общефедерального локдауна не будет» — то они, по сути, ни имеют никакого смысла кроме терапевтического.
На второй год с момента регистрации «Спутника-V» в стране, по словам министра здравоохранения Михаила Мурашко, полностью привиты около 40 млн человек, или менее трети взрослого населения. Официальной причиной текущего обострения повсеместно объявляются низкие темпы вакцинации, которые Кремлем, в свою очередь, тоже отнесены на счет результатов работы местных властей. Пока Путин декларирует свободу выбора («Моя позиция хорошо известна: ничего навязывать нельзя»), все больше губернаторов по собственному почину вводят обязательную вакцинацию — и эта расхождение в подходах, еще недавно имевшее бы все признаки непростительной дерзости, сегодня воспринимается как нормальный рабочий процесс.
Другое дело, что как минимум треть регионов до сих пор не решаются распространить эту практику даже на отдельные группы граждан. В связи с чем уместно было бы снова поднять вопрос об адекватности государственных методов иммунизации населения — и в целом стратегии по борьбе с пандемией, дающей столь неутешительные результаты. Но по прошествии более чем полутора лет российской фазы эпидемии нам остается лишь констатировать: никакой общенациональной стратегии нет и быть не может. Единственная просматриваемая стратегия — стратегия ухода Кремля от ответственности за то, что тот заведомо не хотел, да и не мог контролировать.
kremlin.ru
В то же время если вы двадцать лет уничтожаете политическую конкуренцию, выстраиваете пресловутую вертикаль и вручную руководите сверхцентрализованным государством, низводя функцию региональных элит до роли супервайзеров, то не можете всерьез полагаться на самостоятельность всех этих людей в разрешении коварного эпидемиологического кризиса. Возможно, Путин и не полагается — доподлинно мы не знаем. При этом заметна растущая усталость президента от ковидной темы, которую тот все реже поднимает в своих публичных выступлениях.
Последний месяц российский лидер затрагивал ее в основном в связи с ЧП, вынудившим его уйти на карантин и, судя по всему, испугавшим. «Я вас как доктора хочу еще раз спросить, — обратился Путин к главному санитарному врачу Поповой на дистанционном правительственном совещании. — Вы знаете, что я общался с инфицированными людьми, с заболевшими сотрудниками, и слава Богу, пронесло, что называется. Не заболел. Но я так понимаю, что все-таки «Спутник V» сыграл свою роль. Да?» Попова с готовностью подтвердила президентскую догадку, так что тот многозначительно продолжил: «Здесь очень важно, чтобы вовремя происходила ревакцинация. Нельзя пропустить этот момент, иначе ситуация может сложиться, как в моем окружении. Своевременно не сделали очередную прививку — и [вот] результат». В окружении. Представляете? Совсем распустились. В свежих Хрониках госкапитализма:
