Гражданское неповиновение. Формы явления и противоречия понятия

В основу текста легли лекции, прочитанные Михаилом Немцевым для совместного проекта Сахаровского центра (признан в России «иностранным агентом») и Антиуниверситета.

Гражданское неповиновение как способ борьбы

Критическая теория политики, или критическая политическая философия, исследует возможные альтернативы общественного устройства и общественного развития. Мы имеем какое-то представление о том, как устроены наше общество, повседневность, политическая жизнь. Но могли ли быть они другими? Чтобы узнать об этом, нужно исследовать происхождение и склад наших институтов, существующие отношения и возможные альтернативы.

В этом контексте понятие гражданского неповиновения отсылает к большой проблеме, которая обсуждалась в XX веке, перешла в XXI и стоит перед нами сейчас: если невозможно сопротивление регулярному государству с его полицейской и репрессивной мощью, а участие в существующих политических институтах крайне неэффективно, как граждане могут влиять на государство и добиваться желательных им общественных изменений?

Опыт революций XX века был чрезвычайно кровавым и во многих случаях неуспешным. Те общества, которые не пережили социальные революции первой половины XX века, достигли тех же целей, которые ставились революционерами, но обошлись без массовых кровопролитий — и без всего того, что кодируется в современной российской публицистике словом «ГУЛАГ».

В то же время неизмеримо выросла мощь государств, их способность противостоять тем, кто покушается на их власть. Как ни парадоксально, одним из бенефициаров социально-политических революций XX века стали спецслужбы, которые чрезвычайно хорошо научились бороться с действительными и мнимыми угрозами для государства, провоцировать их, выискивать заговоры, предотвращать их и так далее. Поэтому возникает — эмпирически обоснованное — ощущение, что сопротивление государству невозможно в тех классических формах, в которых сопротивляться ему предполагали романтики начала XX века, включая революционеров разного рода, в т.ч. консервативных революционеров. Революционеры, заговорщики считали, что организованное движение высокомотивированных людей может привести к принципиальным изменениям. Для этого нужно будет разрушить государство, которое препятствует этим изменениям. Однако принципиальным моментом здесь является фактор насилия. Если группа таких высокомотивированных и хорошо организованных людей прибегает к насилию, готовит вооруженный захват власти, свержение государственного строя и т.д., то современные государства готовятся к этому специально. Они умеют таких людей уничтожать, причем делают они это жестко, иногда с откровенной жестокостью и при почти полной поддержке собственных граждан. Ведь граждане чувствуют, что их защищают от опасности, то есть государство выполняет именно те функции, ради которых и существует.

Иначе говоря, «классическая» революционная борьба приводит к усилению легитимации тех же режимов, против которых она направлена. Этот парадокс был осмыслен уже к середине XX века и стал одной из причин кризиса мирового революционного движения.