Владимир Путин с премьер-министром Индии Нарендрой Моди перед началом российско-индийских переговоров. Фото: kremlin.ru
— Внимание многих привлекло заявление Владимира Путина о том, что уровня военно-технического сотрудничества подобного тому, что достигнут с Индией, у России нет ни с одной другой страной. Как все это смотрится под углом «стратегического партнерства» Москвы и Пекина?
Алексей Макаркин, политолог, публицист, первый вице-президент Центра политических технологий:
— Я бы рассматривал сам визит в двух контекстах. Это желание Москвы сохранить и укрепить отношения с Дели на фоне того, что Индия активно сотрудничает с США. И второе, я бы расценил происходящее в рамках realpolitik. Соответственно, Россия здесь, как, впрочем, и другие игроки, действует в рамках realpolitik. Индия — это страна, у которой непростые отношения с Китаем, и она, в отличие от России и Китая, считается в Америке демократической. Индия на самом деле привержена демократии, в стране несколько раз происходила смена власти, существует реальная политическая конкуренция между Индийским национальным конгрессом и ныне находящейся у власти «Бхаратия Джаната парти». Так что неудивительно, что США пригласили Индию на Саммит демократий. Понятно, что, приглашая Индию, американцы хотят выстроить интересы в рамках своей системы договоренностей, которая является многоуровневой и направлена на сдерживание Китая. То есть формируется блок из Америки, Англии и Австралии, есть исторические военные союзы с Японией и Южной Кореей, а есть Индия, которая не вступает в военные союзы, будучи страной — основательницей Движения неприсоединения, и проводит многовекторную политику, а в рамках нее сотрудничает и с Россией, и с США. И при этом имеет исторически непростые отношения с Китаем и близким тому Пакистаном.
