Новогоднее обращение Михаила Задорнова 31 декабря 1991 г. Фото: youtube.com
Целый месяц я писала и стирала оду «На тридцатилетие распада СССР». Мне очень хотелось ее написать. У меня комплекс: с первых же дней своей работы, с 1990 года, я привыкла к постулату, что о таком, о святом — об административно-территориально-политическом делении и его малютках, то есть о вопросах межевания — имеют право писать только зрелые и узко специализирующиеся на теме эксперты. Только взрослые, которые тайно обсуждали судьбы родины с труднодоступными источниками в Политбюро ЦК КПСС, когда я еще пешком под стол ходила, только допущенные до секретных протоколов и сокровенного знания.
А еще жизнь, конечно, мне все время мешала писать, подкидывала то один, то другой повод вспомнить об СССР. И юбилей события отмечали широко, как масленицу, только ленивый не высказался, пришлось прочесть много разных текстов. Но совсем меня потряс один маленький устный — ламентация президента РФ о девяностых, которых не было бы как явления, не закончись Советский Союз. Точнее, годы, конечно же, были бы, но неизвестно, были бы мы с вами тут.
Я переслушала этот фрагмент много раз, мне кажется, в нем ключ к шифру, которым пользуются в той параллельной вселенной, где распад СССР называют геополитической катастрофой. Вот этот фрагмент: «Иногда приходилось подрабатывать и извозом. Неприятно об этом говорить, но, к сожалению, и это тоже было». У меня развито воображение, но, оставаясь в рамках добросовестного мыслительного эксперимента, я не представляю себе причины, по которой человек не аристократического происхождения, имевший в начале девяностых личный автомобиль, навыки вождения, время и желание заработать денег для семьи, мог бы говорить об этом так, как если бы он ради пропитания убивал котят на беляши, подрабатывал сутенером или воровал мелочь у нищих.
Вроде бы мое непонимание — сущая мелочь. Но нет.
