Фото: Global Look Press
Еще месяц назад российские чиновники называли омикрон «большой опасностью», призывали не считать безобидным заболеванием, опровергали его легкое течение, говорили о «пессимистичном варианте» в виде роста заболеваемости до шестизначных цифр и анонсировали новые меры по борьбе с омикроном.
Прошло несколько недель. В России воплотился тот самый пессимистичный сценарий — заболеваемость выросла до 180 тысяч случаев в сутки. В сутки госпитализируют с ковидом по 17−18 тысяч пациентов —это рекордный показатель по миру. И на фоне этого власти, вопреки своим недавним словам, стали резко смягчать ограничения.
За первую неделю февраля Роспотребнадзор сделал больше послаблений, чем за два года эпидемии.
Все началось со встречи Владимира Путина с членами организации «Деловая России», где президент пообещал, что никаких локдаунов больше не будет и намекнул, что можно отказаться от ограничений для контактных лиц, «чтобы дать людям возможность спокойно продолжать свою трудовую деятельность». Сигнал был считан правильно: в тот же день глава Роспотребнадзора Анна Попова заявила, что вскоре карантин при контакте с больными ковидом не потребуется. Спустя несколько дней срок больничного при ковиде при легком течении сократили с двух недель до одной, отрицательный ПЦР-тест при лечении дольше недели теперь не потребуется, а в московских школах отменили карантин в школах и детсадах, если кто-то заболевает ковидом.
Это происходит на фоне резкого роста заболеваемости: за 3,5 недели заболеваемость выросла в 10 раз — выявляют более 180 тысяч случаев в сутки, а на протяжении последних 2,5 недель новые случаи бьют рекорды каждый день. Растут и госпитализации: на прошлой неделе с ковидом госпитализировали 110 тысяч человек, тогда как за неделю до этого — на треть меньше, 82,3 тысяч. В свою очередь, за неделю с 19 по 25 января в больницы попало 62,7 тысяч человек.
Такие резкие изменения поначалу удивляют, но их причины прозаичны.
Болеет так много людей, что во многих сферах теперь попросту некому работать.
Когда некому работать
Дороги пустые, пробок нет даже в часы пик, в транспорте мало людей, автобусы ходят с задержками.
На работу в какой-то момент не выходит по 20−30% сотрудников за раз.
В рестораны никто не ходит, концерты переносятся, театры закрыты на карантин, отменяются спортивные матчи.
В МФЦ не хватает сотрудников, налоговые не ведут прием, в суды не попасть.
В школах отсутствуют целые классы, учителей не хватает, не выходят повара и вахтёры.
В поликлиниках — ад.
Это естественный локдаун — то, с чем ранее уже столкнулись другие страны и мегаполисы. И уже в декабре было понятно, что ждет Россию, когда нас накроет волна омикрона.
Даже если не вводить ограничения, они возникнут сами собой. Можно не принимать никаких мер и дать всем переболеть в надежде на то, что «мягкий» омикрон многие перенесут на ногах — но это не спасёт от непроизвольного локдауна, вынужденного и необъявленного.
Это удивительная особенность волны омикрона: вирус настолько заразный, что за считанные недели обрушивает амбулаторное звено и заражает десятки процентов населения. А когда за неделю заболевает по 5−10% населения, это неизбежно влияет на все сферы и приводит к отменам, массовым закрытиям и вынужденным карантинам.
Теперь естественный локдаун добрался и до России. Как страна его проживает?
Органы власти, госуслуги, ЖКХ
Правительство РФ предусмотрительно ушло на удаленную работу еще 21 января — в тот день, когда выявили рекордное с начала эпидемии число заболевших. На удалённую работу отправили вице-премьеров, федеральные министерства и ведомства и их подразделения. Это оказалось своевременным решением — уже вскоре чиновники по всей стране начинают массово болеть, а региональные органы власти — вынужденно закрываться.
Администрации на больничных. Так, в Тутаеве администрации пришлось закрыться и уйти на удаленную работу после того, как заболело больше половины чиновников. В администрации поселка в ХМАО — большая вспышка ковида. В Северодвинске ограничили вход в администрацию из-за резкого роста заболеваемости среди сотрудников. В Челябинской области на больничном уже 13% сотрудников правительства. В администрации муниципалитета в Коми болеет 27% сотрудников. В приёмной губернатора Псковской области остался всего один здоровый сотрудник, а во всём аппарате болеет 50% персонала. В администрации города в Пермском крае на больничном — почти треть сотрудников.
Дальше — больше. Болеют суды. В Химках полностью закрылся городской суд: треть сотрудников оказалась на больничном — это первый подобный случай с начала эпидемии. В Мытищах городской суд закрылся на вход, а позднее закрылось еще два подмосковных суда. В Уфе уже два районных суда закрылись минимум на неделю из-за вспышки среди персонала.
Прекращают работы налоговые. Так, в Петербурге налоговые инспекции закрылись и прекратили приём. В Новосибирской области полностью закрыли пять отделений налоговой службы из-за вспышки, из Тулы сообщают о дефиците сотрудников в налоговой из-за ковида.
Болеет полиция. Так, в Петербурге на больничный ушёл весь отдел миграции Выборгского района — местные жители минимум на две недели остались без новых паспортов. В Екатеринбурге полицейские массово уходят на больничные, в некоторых отделах отсутствует до 50% сотрудников. «Такого еще не было. Даже в предыдущие волны не болели так массово. Работают буквально несколько человек», — сообщают источники. «Народу остро не хватает. Кто на ногах — просто зашивается из-за выросшей нагрузки». А когда в местные СМИ попали фотографии огромных очередей из полицейских в поликлиники, глава свердловской полиции не нашёл ничего лучше, чем подписать документ с запретом сотрудникам МВД фотографировать очереди из полицейских.
Банки и почта болеют. В Уфе закрывают отделения Сбербанка из-за ковида, а в тех, которые работают, выстраиваются огромные очереди — в среднем закрыто до 10−15% отделений. Закрытие отделения из-за массовых больничных происходит и в курганском городе. В отделениях почты — длинные очереди: сотрудников не хватает. Болеют. Дефицит работников в почтовых отделениях и в Набережных Челнах, и в Рязани, и в Новосибирске,
ЖКХ на больничном. В Переславле на больничном только официально 5,2% населения: «Выпадают водители. Почти вся хозяйственная часть на больничном». В Ярославле, как сообщают, 50% трактористов на больничном — из-за этого дворы чистятся 2−3 раза в неделю, весь город в сугробах, через которые невозможно пройти и проехать. В Сургуте не хватает водителей-снегоуборщиков: в коллективах болеет по 20% сотрудников, спецтехника простаивает, снег не убирается — город в сугробах и снежных валах. Во Владимирской области также проблемы с вывозом мусора и уборкой снега: не хватает техники и болеют люди.
Здравоохранение
Очередями в поликлиники уже никого не удивить: сообщения о толпах и многочасовом ожидании поступают практически из каждого региона. Массовой заболеваемостью среди врачей тоже никого не удивить. Но по-настоящему впечатляют масштабы.
Косит амбулаторное звено. Так, в Петербурге на больничном 13% врачей амбулаторного звена — а в некоторых учреждениях болеет свыше 20%. В Новгородской области болеет 10% медработников первичного звена. В Череповце на больничный также ушёл каждый десятый медик, «перегрузки чрезмерные», к работе подключили сотни студентов вузов и колледжей. В Тульской области болеет 8,5% медиков.
В Воронежской области на больничном 20% медработников, как следствие — в поликлиники не дозвониться, а очереди в поликлиники и больницы занимают по несколько часов.
В омских поликлиниках болеет уже 18% врачей. Среди студентов медуниверситета, которых направили на помощь врачам, также заболело 30%.
В Оренбурге болеет 30% медперсонала больниц и поликлиник, а педиатров и узких специалистов, как и везде, переводят в ковидные бригады. Врачей заменяют студентами медуниверситета.
В Татарстане болеет каждый четвертый врач: «Ситуация очень сложная, первичное звено работает на пределе». Во Владимирской области на больничном целых 45% врачей. В поликлиниках Коломны болеет 30% медработников.
Поликлиники Набережных Челнов, как и в других городах, не справляются с наплывом пациентов, люди ждут в очереди по 4−5 часов. «Болеют сейчас поголовно. У нас даже некому работать. В больницу не идем, не каждый 4 часа с температурой выдержит стоять».
В Екатеринбурге беременные с ковидом по 8 часов лежат на скамейках в холодном тамбуре роддома — все с высокой температурой. Слишком много больных. Слишком мало врачей.
Закрываются отделения, поликлиники, пункты вакцинации. Так, в Челябинске временно закрыли отделение онкоцентра из-за вспышки ковида. В Карелии заболело поголовно всё отделение ревматологии в республиканской больнице. В Башкирии в Салаватской горбольнице заболели все врачи — осталось три медсестры и одна санитарка.
В перинатальном центре Петрозаводска большинство сотрудников болеет: осталось всего два врача, «так массово врачи еще ни разу не болели». В Туле закрыли детскую поликлинику: все сотрудники ушли на больничный.
В Красноярске без предупреждения закрылась городская поликлиника из-за нехватки врачей. В остальных поликлиниках люди с температурой стоят в очередях часами.
В Петербурге в психбольнице заболела почти половина сотрудников. В целом в петербургских больницах болеют сотни врачей. Также в Петербурге стали досрочно выписывать детей из санаториев: там болеет до 40% персонала, а тех, кто здоров, направляют в больницы и поликлиники на омикрон.
Во Владимирской области закрывают даже пункты вакцинации — как и везде, работать некому (по той же причине отменяют и плановый прием пациентов в больницах), прививочные пункты пришлось закрыть и в Курганской области.
В скорой не осталось людей. В Татарстане на больничном — уже 20% сотрудников скорой помощи. «Даже в пик волны дельты нагрузка на скорую была меньше», — говорит министр здравоохранения Татарстана.
В Рыбинске выкосило 12% сотрудников скорой, в Ярославле — 26%. Чтобы компенсировать дефицит кадров, здоровые сотрудники работают без выходных, а им помогают студенты-волонтёры.
В Екатеринбурге болеют также диспетчеры скорых: больше трети сотрудников — на больничных, из 16 постов операторов работает 9−10. На одного оператора приходится по 400 вызовов в сутки. «Ситуация тяжелая. Сейчас произошло самое быстрое нарастание вызовов за все периоды пандемии».
В Барнауле — острый дефицит водителей скорых, в городе объявили срочный набор новых сотрудников.
Из Омска сообщают о том, что число бригад скорой помощи сократилось в два раза, многие уходят на больничный прямо со смены, сотрудники «неотложки» работают по 24 часа без передышки.
В Перми почти половина врачей скорых сейчас на больничном.
Вызовов так много, что не хватает даже автомобилей. Так, Сургуте медики попросили о помощи волонтеров — в поликлиниках дефицит машин для ковидных бригад. В Дагестане также не хватает машин.
В Ленобласти правительство выделило часть своего автопарка для районных больниц. В Якутии правительство и парламент также передали часть автопарка поликлиникам и больницам — но даже это не помогло закрыть дефицит.
На Сахалине педиатры обратились к волонтерам: вызовов настолько много, что к больным детям не удается добраться.
Дополнительные служебные машины выделили медикам в Тыве, в Ярославле, в Костроме, в Архангельске, в Оренбурге, в Башкирии — везде. Несмотря на это, машин все равно остро не хватает — и во всех регионах обращаются за помощью к автоволонерам.
Школы: «естественный дистант»
Самая неприятная особенность волны омикрона — это резкий рост детской заболеваемости и госпитализаций. С омикроном волна стала «детской»: с такой перегрузкой педиатрических стационаров мы столкнулись впервые с начала эпидемии. Детские госпитализации бьют рекорды, коечный фонд приходится расширять каждый день, а во многих регионах от 10 до 30% пациентов в больницах сейчас — это дети (еще недавно на них приходилось всего 1−3%).
Несмотря на худшую ситуацию за всю эпидемию, каких-либо централизованных мер не планируется. Минпросвещения не собирается вводить дистант, несмотря на то, что еще в конце января глава министерства заявлял, что дистант будет возможен «для сохранения жизни и здоровья российских детей». По всей видимости, 10 тысяч госпитализированных детей по всей стране, перегрузка педиатрического коечного фонда и рост детских госпитализаций в разы (а где-то и на порядок) — недостаточная угроза здоровью.
Каждый регион самостоятельно решает, вводить ли ограничения и меры для защиты детей, или нет. Меры зачастую непоследовательны, несвоевременны и противоречивы. Дистанционное обучение пока объявили всего 11 регионов. А тех, кто старается сохранять очное обучение, неизбежно ждёт «естественный дистант» — только ценой здоровья школьников и учителей.
Так, в Новосибирской области на больничном 6% учителей — больше 2600 человек. Рост в 4 раза по сравнению с прошлой неделей.
В Алтайском крае также болеет 6% учителей. Закрывать школу или нет, решать должен директор. При этом «увод на дистант или карантин крайне нежелателен», прямо говорят в местном Минобре.
По-видимому, эта «нежелательность» дистанта и карантина — общее место. Преподаватели из разных регионов сообщают, что им ставят ультиматум: или больничный — или работа. Из-за этого многие педагоги ходят на работу с симптомами, кашляют, преподают под жаропонижающими и даже при высокой температуре стараются не вызывать врача. Причина простая: «Никто не хочет остаться с пустым кошельком».
Несмотря на такую практику, во многих регионах тысячи учителей на больничном. В Ленобласти болеет свыше 700 педагогов, на карантин закрыли 1270 классов (это более 30 тысяч детей) — поэтому вместо «дистанционки» в регионе объявили каникулы. В Северной Осетии на больничном 9% учителей.
В омских школах болеет каждый десятый учитель, в некоторых районах — каждый пятый. Каждую вторую школу в Омске закрыли на карантин. В Пензенской области болеет почти тысяча педагогов, на карантин закрыта уже каждая четвертая школа — только после этого в правительстве решили отправить школьников на внеплановые каникулы.
Досуг, культура, спорт
Заболеваемостью среди врачей и учителей сложно кого-то удивить — а учитывая, как много у них контактов, это кажется ожидаемым. Однако омикрон проносится по всем сферам без разбора. И по культуре, и по досугу, и по спорту — в том числе.
Удар по театрам. В красноярских театрах массово отменяют спектакли из-за болезни артистов. Кузбасская филармония также переносит многие концерты и выступления — артисты болеют. Сразу несколько петербургских театров массово переносят и отменяют спектакли из-за ковида. Из-за вспышки ковида закрыли Нижегородский оперный театр (и другие), Воронежский театр оперы и балета, Пермский ТЮЗ, Волгоградский молодёжный театр (и другие), Рязанский Театр на Соборной, Иркутский Музыкальный театр, несколько башкирских театров, отменяют спектакли и концерты в Бурятии, Архангельской области, Орловской области, Петербурге — список можно продолжать, это происходит по всей стране. «По причине болезни артистов происходят замены спектаклей, зрители сдают билеты, а коллектив несет большие финансовые потери», — сообщают из Екатеринбурга — и так везде.
Закрываются музеи. Так, в Тверской области прекратили работу несколько музеев — из-за вспышки ковида уже закрыли музей Пушкина в Берново и Кашинский краеведческий музей.
Спортсменам тоже достается. Из-за ковида отменяются хоккейные, футбольные, баскетбольные матчи. Порой болеют целыми командами. Уже в пяти клубах РПЛ — вспышки ковида. КХЛ досрочно завершила регулярный чемпионат из-за коронавируса. В регулярном чемпионате России по баскетболу также изменения, переносы и отмены. Также положительные тесты в олимпийской сборной — спортсменам ищут экстренные замены.
Транспорт: от трамваев до самолетов
Если отмены спортивных соревнований, переносы спектаклей или закрытие музеев на себе ощутят немногие, то происходящее с общественным транспортом затрагивает почти каждого. А транспорт по всей стране себя очень плохо чувствует.
В Ярославле болеет 135 водителей — нехватка «колоссальная», здоровые сотрудники вынуждены выходить на двойные смены, в городе меняют график движения. Еще хуже ситуация в соседнем Рыбинске: дефицит водителей — 36%, кондукторов — 52%.
То же самое в Омске: «коронавирус буквально косит водителей и кондукторов», десятки из них на больничных, приходится отменять рейсы.
В Магнитогорске пассажиров трамваев просят искать маршруты с пересадками — на некоторых линиях они теперь ходят совсем редко..
В Калининграде на линию не выходит около 30% автобусов. В Череповце «некому сесть за руль»: каждый восьмой водитель сейчас на больничном.
Массово болеют водители трамваев и автобусов в Екатеринбурге: рейсы задерживают и отменяют, транспорт простаивает. Болеет как городской транспорт, так и частные перевозчики. Пассажиропоток в целом серьезно упал — местные перевозчики это связывают с новой волной.
Это происходит по всей стране: в Челябинске, в Городце, в Иркутске, в Красноярске, в Ульяновске — повсеместно. Где-то отменяют и сокращают городские маршруты, а где-то, как в Тамбовской области, даже междугородние рейсы.
В РЖД выявляют по 2000 заболевших в сутки, сильнее всего выросла заболеваемость среди работников локомотивных бригад. Чтобы сотрудники меньше находились на больничном, в РЖД изменили подход к выдаче больничных для бессимптомных и легко заболевших рабочих.
Есть также инсайды, согласно которым авиакомпании теперь также накрыл омикрон. «По меньшей мере «Аэрофлот» уже столкнулся с резким ростом ушедших на больничный бортпроводников на фоне быстрого распространения омикрона, «Россия» также ощущает нехватку наземного персонала, а в «Уральских авиалиниях» испытывают дефицит пилотов, следует из первых опросов», — пишут источники, побоявшиеся назваться своим именем.
Когда все сидят дома: нет пробок и людей в транспорте
Есть у естественного локдауна и свои преимущества: это отсутствие пробок. Правда, свободными дорогами смогут насладиться те немногие, кому удалось не заболеть.
В Екатеринбурге автомобильный трафик резко упал: в утренний час пик дороги загружены на 15% меньше, чем до ковида, в 2020 году, в вечерний час пик трафик сократился на 20%.
То же происходит и в Красноярске: пробки исчезли, в час пик загруженность дорог — всего 3 балла. В местном ГИБДД заявили, что теперь даже в час пик нет серьезных пробок, а число аварий снизилось. На общественном транспорте количество пассажиров снизилось на 20−25%.
В Петербурге дорожный трафик, по данным сервиса Tomtom, упал на 33% — в среднем же последние две недели загруженность дорог на 10−20% ниже, чем обычно в это же время. Падает и пассажиропоток в общественном транспорте: за неделю он снизился на 12% — до 3,5 млн вместо 4 млн. В автобусах пассажиропоток упал на 110 тысяч, в троллейбусах трамваях — на 100 тысяч. В метро пассажиропоток снизился на 25% по сравнению с январем, работники также болеют, метрополитен сокращает число поездов.
В Москве также отмечают снижение пассажиропотока на 12% за две недели. В метро стало на 11% меньше пассажиров, больше всего освободились станции в районе бизнес-центров, авто- и железнодорожных вокзалов и вузов. Наземный транспорт разгрузился на 8%, МЦД — на 16%. В свою очередь, загруженность московских дорог снизилась на треть, с 8−9 до 5−6 баллов — за последнюю неделю число машин уменьшилось на 15%.
В Перми пассажиропоток в общественном транспорте снизился на 12%: если обычно в будни транспортом пользуется 550 тысяч человек, то теперь — на 65 тысяч меньше. «Яндекс. Пробки» вместо обычных 7−8 баллов вечером показывают всего 4. Рекомендаций перевести сотрудников на удаленную работу в Перми не было.
В Оренбурге, где также не звучало рекомендаций перевести сотрудников на удаленку, пассажиропоток снизился за последние недели на 10−20% в зависимости от маршрута.
В Кирове аналогичное снижение: в общественном транспорте стало на 25% пассажиров меньше.
Удар по бизнесу: «ситуация сверхсложная»
Наиболее болезненно естественный локдаун воздействует на бизнес. Предприниматели зажаты: с одной стороны — массовая заболеваемость сотрудников, с другой — резкое падение спроса и снижение покупательской активности. Вместе с тем, обязательные платежи, зарплаты, аренду, налоги никто не отменял. Только теперь никто эти потери компенсировать не станет — даже в тех минимальных объемах, которые были прежде. Это естественный локдаун — здесь на государство рассчитывать не приходится, здесь теперь все за себя.
Ещё недавно предприниматели радовались отсутствию ограничений, которые сдерживали бы заболеваемость. Так, в январе московские рестораторы отмечали достаточность мер и выступали против более жестких ограничений. «Антиковидные ограничения позволяют держать ситуацию под контролем», — заявляли представители бизнес-сообщества Москвы.
Прошло совсем немного времени. Теперь риторика бизнес-сообщества резко поменялась. Как выяснилось, отсутствие жестких ограничений не спасло бизнес. Власти не стали объявлять локдаун, но это и не потребовалось: локдаун объявил сам вирус.
Люди перестали посещать кафе и рестораны. Только за последнюю неделю января в Москве трафик упал на 40−50%, а доставка не помогает компенсировать потери.
Рестораторы отмечают, что из-за падения посещаемости уже возникли проблемы и с зарплатами, и с арендой: «Сейчас мы уже совершенно точно попали в задолженность перед поставщиками, перед арендодателями, перед персоналом». Рестораторы ожидают, что провал сохранится весь февраль. «Люди болеют».
И удалённая работа не имеет к этому отношения — собянинский указ с требованием об удаленке для 30% сотрудников действовал с конца октября. Однако ситуация с трафиком резко ухудшается именно в январе, синхронно с ростом заболеваемости.
И это не уникальная московская особенность — это происходит везде.
В Татарстане только за последнюю неделю посетителей в ресторанах стало меньше на 10−15%.
В Перми волна омикрона также ударила по бизнесу. Рестораторы отмечают, что число посетителей в общепите упало на 20−30%: «Люди стали меньше ходить в заведения из-за плохого самочувствия». Аналогично и в фитнес-клубах: они наблюдают спад клиентов — слишком многие болеют. Также растет заболеваемость на предприятиях — на производственных процессах это пока отражается несильно, но компании уже ожидают срыв планов и ухудшение производственных показателей.
В Красноярске сообщают, что в супермаркетах массово болеют сотрудники — но, как утверждают ритейлеры, здоровые кассиры и консультанты выходят на работу на дополнительные смены, местами на выкладку товара приходится выходить директору — больше некому.
Гендиректор Finn Flare сообщила, что болеет 50% сотрудников — при этом положительный ПЦР только у 5%. «Бывают такие ситуации, когда магазин просто некому открыть, все заболели».
В Уфе даже пишут обращения с просьбой закрыть ТЦ на карантин: «Людей практически нет, магазины пустые, в сменах работают по 2−3 человека, хотя штат на смену 10 человек». Ответ бизнес-омбудсмена Башкирии на такое обращение прекрасно отражает общее отношение государства. По его словам, если государство станет закрывать такие объекты на карантин и вводить дополнительные ограничения, то придется компенсировать предпринимателям закрытие. Попросту говоря, массовый простой бизнеса — это его проблемы, ограничения и локдауны излишни, поскольку государство не готово к компенсациям, а отсутствие покупателей из-за массовой заболеваемости — это головная боль самого бизнеса.
Вице-президент Торгово-промышленной палаты Елена Дыбова сообщает, что во многих организациях ситуация близка к критической.
«Всех, кого можно было отправить на удаленку, бизнес уже давно отправил, — говорит Дыбова. — Но ситуация сверхсложная, потому что работать некому. Работодатели сейчас решают вопрос, кем закрыть постоянно возникающие дыры, потому что люди массово заболевают. Госконтракты и вообще договоры должны выполняться точно в срок. Штрафные санкции никто не собирается убирать».
О том же говорит и бизнес-обмудсмен Борис Титов: по его словам, омикрон «выкашивает» предприятия малого бизнеса — работники массово болеют, владельцы несут убытки. Тяжелее всего приходится общепиту и сфере услуг, производственному и строительному бизнесу. «Некому работать, очень много людей болеют», — говорит он.
На это указывает и Лялья Садыкова, общественный омбудсмен Ассоциации индустрии красоты: «Клиентов перед Новым годом было много, а сейчас массово ушли болеть. Многие салоны пишут — до 80% персонала также болеет».
Это подтверждает и основатель сети салонов красоты «Персона»: «Болеют около 80% — и администраторы, и клиенты, и сами мастера. Дефицит рабочей силы остаётся, поэтому новых сотрудников взять негде. Пока переживаем спад — и по клиентам, и по финансам, и по работе».
Михаил Гончаров, основатель сети «Теремок», также говорит о сильном падении трафика: в одних точках на 5−10%, в других — на 20−25%. Причина одна — это омикрон. Ходить в рестораны некому. Но и работать некому: персонал также массово болеет.
Впрочем, теряет не только общепит и сфера услуг. В январе также рухнули продажи автомобилей: как сообщают дилеры, клиенты массово отказывались от сделок из-за заболеваемости, а в дилерских центрах упала посещаемость, и начинается это со второй половины января.
Как сообщает «Ъ FM», в московских компаниях за последние недели больничный взяли от 20 до 80% сотрудников, спектр услуг приходится сокращать и увеличивать сроки, а по итогам февраля бизнесы ожидают недополучить 20% выручки.
Снижение активности во всех сферах: о чем говорят данные
Примерно оценить масштабы снижения активности также помогает статистика мобильности населения, которую предоставляют Apple и Google. В её основе — передвижения жителей, а их перемещения и посещения разных мест (например, работы или магазинов) сравнивается с периодом до ковида.
Пример данных по Москве от Apple:
Здесь видно непрерывное снижение активности на протяжении последних нескольких недель. Если до ковида в начале февраля передвижений было на 15−20% больше по сравнению с исходным уровнем, то сейчас их на 16% меньше нормы. Для сравнения: во время ноябрьского локдауна активность по Москве резко падает, снижение в среднем на 22% ниже референса (сравните с нынешними 16%). С отменой локдауна, несмотря на сохранение требования об удаленке, частота передвижений быстро восстанавливается и превышает даже активность в аналогичный период 2020 года. Год назад, в начале февраля, активность была заметно выше, чем сейчас.
Что показывают данные Google? То же самое. Активность жителей резко снизилась за последние недели:
По сравнению с доковидными временами люди стали:
- больше времени проводить дома (+11%)
- реже пользоваться транспортом (−19%)
- реже ходить в рестораны, ТЦ и в развлекательные места (−28%)
- реже посещать супермаркеты и аптеки (−13%)
- значительно реже выбираться в парки (−32%)
- меньше выходить на работу (−31%)
Причем снижение активности начинается параллельно с ростом заболеваемости и опережает рекомендации московских властей. Впрочем, в этих рекомендациях ничего нового нет: 18 января Сергей Собянин продлевает до 1 апреля требование к работодателям перевести минимум 30% сотрудников на удаленку и домашний режим для пожилых москвичей. Изначально указ действовал до 25 февраля, а требование об удаленке было принято еще 25 октября.
Если сравнить с отчетом годичной давности, то видно, что на рабочих местах появлялось всего на 10% меньше людей, чем обычно (против 31% сейчас), а дома находилось на 1% больше людей (против 10% сейчас). Требование об удаленной работе тогда также действовало — рекомендательным оно стало только в конце января 2021 года.
Требование об удаленке, которое сохранялось все последние 3 месяца, не имеет отношения к снижению активности работников: естественный локдаун — процесс саморегулируемый. Для примера — статистика по Нижнему Новгороду, где не выходило рекомендаций об удаленной работе, а дистанционного обучения как не было, так и нет. Несмотря на это, на рабочих местах сейчас на 27% меньше людей, в жилых районах — на 11% больше, падение трафика на общественном транспорте — на 20%. И это снижение начинается через неделю после праздников, 16−17 января, и сильно коррелирует с ростом заболеваемости в регионе:
Еще пример — Новосибирск: здесь быстрый рост заболеваемости начинается 25−26 января. Ровно тогда же начинается сильное снижение посещаемости рабочих мест — притом что ни требований, ни рекомендаций об удаленной работе региональные власти не давали, а Минтруд рекомендовал перевести на удалёнку максимум сотрудников только 1 февраля:
Если смотреть по стране в целом, то перемещений на общественном транспорте и на авто сейчас меньше, чем во время ноябрьских «нерабочих дней», и на протяжении последних 4 недель частота передвижений быстро снижается.
Верхушка айсберга
Прямо сейчас в России 1,8 млн активных случаев коронавируса, а под медицинским наблюдением из-за ковида — почти 5 млн, или 3,3% от населения. Откуда тогда этот естественный локдаун и насколько вообще показательны эти данные?
Здесь стоит учитывать три момента.
Момент первый. Популяция неоднородна, и заболеваемость среди людей разных социальных слоев и профессий также будет отличаться. Отсюда возможны такие расхождения, при которых в городе болеет 20−30% врачей, но, например, 5–10% сотрудников компаний, которые ушли на удаленку.
Момент второй. Российская коронавирусная статистика, если выражаться мягко, несовершенна и нередко подвергается искажениям. Подробно я об этом писал ранее. Для наглядности — пример Татарстана: только за 2 февраля здесь выдали 16 тысяч больничных, тем временем в сутки здесь выявляют около 900 заболевших ковидом. Откуда эта 17-кратная разница? Доля других ОРВИ сейчас незначительна. Так, по британским данным, по мере распространения омикрона на ковид приходилось 50% от всех заболеваний с симптомами простуды. В России, по данным НИИ гриппа, на 4-й неделе частота гриппа составила 6%, других ОРВИ — от 6,7% до 16,5%. Среди протестированных на ковид образцов 38% оказались положительными. Даже если брать нижнюю оценку, получаем минимум 6 тысяч случаев предположительного ковида в Татарстане — почти в 7 раз выше, чем выявлено. И это без учёта того, что за больничным обращаются не все: кому-то он не нужен вовсе, а кто-то перенесёт болезнь на ногах.
Момент третий. Это дефицит тестирования, с которым сталкивались даже страны с обширным подходом к тестированию вроде Дании. Всех инфицированных выявить невозможно даже при честном и широкоохватном тестировании. В Дании недоучет оценивается в 0,5−0,9 не выявленных на 1 выявленного, в Англии — 2:1. В России, вероятно, недоучет 5−10-кратный.
А это значит не только, что реальная заболеваемость в разы выше, но и что заболевшие сидят дома не из-за карантина и требований о самоизоляции при положительном ПЦР, а из-за болезни. Проще говоря, даже отмена требования о самоизоляции больных с ковидом не изменила бы ситуацию.
Естественный локдаун возникает не из-за положительных тестов и бюрократических глупостей, а из-за болезни, которая косит людей. Так, только в январе каждый 12-й работающий россиянин оформил больничный — январь стал рекордным месяцем по числу выданных больничных в России за всё время. Всего было выдано 6,1 млн листков нетрудоспособности — в 2,3 раза больше по сравнению с январем 2021 года.
На конец января в России выписывали по 500 тысяч больничных в сутки — вице-премьер Татьяна Голикова в связи с этим отмечала «негативные последствия для экономики и жизнедеятельности предприятий» и призывала активно разработать новые антиковидные рекомендации в социально-трудовой сфере. И новые рекомендации не заставили себя ждать.
Каковы перспективы
Волна омикрона стремительно нарастает, за считанные дни обрушивает амбулаторное звено и погружает города в «естественный локдаун». Но есть и хорошие новости: это длится относительно недолго. Острая фаза омикронной волны занимает в среднем 3−4 недели, а на полное восстановление уходит, по опыту других стран, около полутора-двух месяцев.
Что это значит для нас? Те регионы, которые первыми вошли в омикрон, по-видимому, уже начинают выходить из этой волны. Так, Москва, по разным признакам — от ковид-специфичных поисковых запросов до официальной заболеваемости и госпитализаций, — достигла пика уже в последние числа января. Петербург преодолел пик в районе 3−4 февраля — вероятно, вскоре это отразится и на заболеваемости, и на госпитализациях. По остальным регионам ситуация разнится: в большинстве федеральных округов пик будет пройден вот-вот, по России в целом его можно ожидать, вероятно, в районе 8−12 февраля (на Дальнем Востоке чуть позже). Спад при омикроне происходит медленней по сравнению с ростом, а за время спада заболевает больше людей, чем в фазу роста и на пике, — но этот процесс сильнее растянут во времени.
Есть и ложка дегтя: возможно, это не конец омикронной волны, а впереди ещё одна, на этот раз вызванная сублинией омикрона BA.2. Согласно первым исследованиям (британским и датским), BA.2 ещё заразнее, передаётся в 1,5−2 раза быстрее по сравнению с оригинальным омикроном, а еще потенциально способна вызывать повторные инфекции среди тех, кто только что переболел первым омикроном (впрочем, данных о реинфекциям пока нет; тяжесть болезни при BA.2, по первым данным, не отличается). В Дании этот вариант омикрона уже спровоцировал вторую волну рекордной высоты, вызвал новый рост в ряде южноафриканских провинций и активно проникает и распространяется по всему миру. В России BA.2 обнаружили уже в 44 регионах.
Впереди еще один «естественный локдаун»?
