Российский БТР на территории Чернобыльской АЭС. Фото: Комсомольская правда / Global Look Press
Война в Украине подкидывает много тревожных поводов, связанных с ядерной тематикой. Переходят из рук в руки атомные электростанции, из России звучат угрозы применения тактического ядерного оружия, появляется информация об исчезновении радиоактивных источников, а соцсети полны слухов об облучившихся под Чернобылем российских солдатах. Насколько серьезны риски реальных ядерных инцидентов? Об этом мы поговорили с физиком-ядерщиком, популяризатором науки Дмитрием Горчаковым.
«Стратегического смысла брать атомные станции не было»
— Что сейчас происходит с атомной энергетикой Украины?
— В плане атомной энергетики Украина — очень продвинутая страна, третья в Европе. В ней четыре ядерных станции, 15 энергоблоков. В Европе, если не считать России, больше только у французов. Все это было построено в советские времена. После развала Союза, может, один какой-то блок достраивали — но точно не скажу. Украина и в советские времена была мощным промышленным регионом. Тот же Донбасс, Чернобыльская станция там же строилась, и крупнейшая в Европе атомная станция — Запорожская АЭС, шесть энергоблоков.
Запорожская АЭС — единственная станция на текущий момент, на начало апреля, которая находится под контролем российских военных. Персонал там остается украинский. Три действующие станции в западной части страны, на территории, контролируемой Украиной, — там все штатно работает.
Запорожская АЭС — единственная, где есть российские военные, там есть представители «Росатома». И «Росатом» это подтвердил. Обе стороны это подтверждают. Но украинский персонал вроде как работает без вмешательства со стороны, то есть «Росатом» им не диктует: включать — не включать. Тем не менее контролируются площадка и территория. Город Энергодар в целом контролируется российскими военными. И какие-то действия украинского персонала, как я понимаю, все равно согласовываются с этой временной администрацией.
Тем не менее станция, насколько известно, работает в штатном режиме. Один энергоблок из шести работает на половинной мощности, еще два близко к нулевым, три остановлены.
Вообще, атомная энергетика Украины давала примерно 50% всей электроэнергии. Это очень высокая доля — опять же, только французы могут быть впереди. Даже Россия дает меньше, если посмотреть на долю, а не на абсолютный объем. Но сейчас война, промышленность стоит, люди уехали. Потребление энергии сильно сократилось, поэтому работать на полную мощность не требуется.
Важно добавить, что через две-три недели после начала войны Украина официально отключилась от единой энергосистемы, связанной с Россией, и подключилась к европейской энергосистеме. Это процесс технически непростой. Понятно, что Украина вообще по многим направлениям давно интегрировалась в Европу, в том числе в вопросе энергетики.
То есть все эти энергообъекты поставляют энергию в Украину и даже частично могут поставлять энергию в Европу. Нет никакого смысла захватывать станцию, чтобы она поставляла энергию в Россию, это сейчас невозможно и ненужно.
Дмитрий Горчаков
Фото предоставлено Дмитрием Горчаковым
— Зачем Россия захватывала Запорожскую и Чернобыльскую АЭС?
— С Чернобыльской уже ушли, обе стороны это подтверждают, мы это точно знаем. Неделю назад там все побывали с украинской стороны, российские военные оттуда ушли. Вероятно, дело в том, что Запорожская АЭС — самая восточная, как раз со стороны Донбасса и Крыма. Поэтому ее и взяли. Стратегического смысла брать именно атомную станцию не было. Она просто ближе к местам боев.
И точно так же Чернобыльская — смысла брать ее особо не было. Киев просто находится на севере Украины, ближе к границе с Беларусью. И как раз в том месте, где 100 километров до границы, находится Чернобыльская АЭС. Чернобыльская зона стала таким коридором, через который российские войска зашли с территории Беларуси. Точно так же, когда российские войска стали уходить из-под Киева, они частично ушли через Чернобыль. Поэтому станцию и оставили. А Запорожская АЭС до сих пор находится в таком странном, подвешенном состоянии.
— Как я понимаю, на обеих этих станциях работал и работает украинский персонал. Россия не пытается получить над ними полный контроль.
— На Запорожской АЭС персонал украинский, он меняется. Это тоже важно. На Чернобыльской была проблема в том, что как туда зашли в первый день россияне, так после этого сотрудники почти месяц работали без отдыха. В обычном режиме они каждый день меняются, работают посменно. Это огромный стресс для персонала, который не дурака валяет. Пусть даже Чернобыльская АЭС остановлена, уже 20 лет не работает (там три реактора работали даже после аварии, до 2000 года). Там много вещей, за которыми надо следить квалифицированным людям. Военные с автоматами этого делать не могут, нужны специалисты, ядерщики. И на Чернобыльской АЭС в таком тяжелом состоянии работали, долго не могли поменяться. Вторая смена поменялась буквально вчера-позавчера.
На Запорожской такой проблемы не было, там город рядышком. С Чернобыльской АЭС проблема в том, что Припять, город атомщиков, переселили. А до нового города, Славутича, который построили для персонала, надо добираться через территорию Беларуси и через водную преграду. Во время конфликта это просто невозможно. С Запорожской АЭС ситуация другая — город Энергодар рядом, там российские военные, как я понимаю, не препятствуют ротации персонала. Поэтому все работают и возвращаются в город в обычном режиме. Но это все равно психологически тяжело: идет война, огромный стресс для персонала. И МАГАТЭ, международное агентство по атомной энергии, тоже это отмечает. Есть несколько важных критериев для безопасной работы ядерных установок. Некоторые из них касаются как раз физической безопасности, то есть, грубо говоря, забор, охрана — все это на Запорожской АЭС сейчас под контролем военных другой страны, то есть этот барьер нарушен.
Второй принцип касается психологического состояния персонала — он сейчас находится под давлением, война, все в стрессе, это тоже влияет на безопасность.
