Евгений Ройзман во время задержания
Евгения Ко / It's My City
Бывший глава Екатеринбурга Евгений Ройзман утром был задержан по обвинению в повторной дискредитации вооруженных сил. Весь день в его квартире, музее и офисе его фонда шли обыски, потом — многочасовой допрос. К вечеру стало известно, что Ройзмана не будут этапировать в Москву, а меру пресечения ему изберут завтра в Екатеринбурге. Это хороший знак и может означать, что арестовывать политика все же не собираются. Уроженец Екатеринбурга Дмитрий Колезев в этой колонке объясняет, почему, на его взгляд, за Ройзманом так долго не приходили, почему все-таки пришли, но есть надежда, что все же не отправят в СИЗО.
Почему не приходили?
Бессмысленно спрашивать, почему пришли за Ройзманом. Пришли за всеми. Главный вопрос, который звучит сегодня — почему пришли только сейчас. Ответ состоит из двух частей.
Первое — это реальная популярность Ройзмана. Перед нами редкий пример оппозиционного политика, который доказывал свою состоятельность убедительными победами на масштабных выборах. В 2013 году он выиграл выборы мэра Екатеринбурга, несмотря на брошенный против него административный, финансовый и полицейский ресурс. До этого избирался в Госдуму.
Будучи мэром, лишенным всяких полномочий, Ройзман делал то, что умеет делать — разговаривал с гражданами, проводил приемы и демонстрировал редкую для больших начальников демократичность, которая всегда нравится людям. Когда Ройзман ушел с поста мэра, выяснилось, что он не нажил богатств. Даже машину какое-то время не мог себе позволить, брал покататься у друзей (а это важно для него: Ройзман — бывший автогонщик, машины любит).
До того был «Город без наркотиков», за который Ройзмана ругают либералы, но в Екатеринбурге он пользовался огромной общественной поддержкой. И работа депутатом Госдумы, во время которой Ройзман наладил свою практику общественных приемов. И с тех пор почти каждую неделю он встречался с людьми, принимая по несколько десятков человек в день. Менялись корочки, менялись статусы, иногда он и вовсе оставался без какой-либо должности, а приемы шли.
В последние годы Ройзман принимал людей просто как общественник, но именно в таком статусе, пожалуй, смог сделать больше, чем будучи мэром или депутатом. Он собирал десятки миллионов рублей на уколы для смертельно больных детей и помогал людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию, выкупать квартиры у банков. Непосредственно через его приемы прошли, думаю, десятки тысяч, и тысячам он помог. Остальных хотя бы выслушал (а иногда людям ведь большего и не надо).
Еще был тюремный опыт — давно, в восьмидесятые, по не слишком благородной статье. Но это история про принятие: Ройзман не стал отрицать свое уголовное прошлое, а сказал всем (и себе): «Ну да, было». Знаете, говорил он, интересный опыт, многому научил, и всякий интеллигентный человек должен хоть немножечко посидеть в тюрьме (что стало крылатой фразой). И выяснилось, что старая судимость — не компромат, а своеобразный политический капитал. Потому как на Урале многие считают, что чуть-чуть посидеть не зазорно. И вроде как, действительно, человек жизнь повидал. Да и тюрьмой его теперь напугать сложнее.
