Покушение Засулич на Трепова, 24 января 1878 года
Картина Г.К. Савицкого
Заставшие самое начало нулевых вспомнят фильм «Даун Хаус» (2001). Лента Романа Качанова — с ещё не гойдающим Иваном Охлобыстиным в одной из главных ролей — осталась одной из самых провокационных работ в отечественном кинематографе. Настолько хулигански перенести «Идиота» Достоевского на рубеж XX и XXI веков, наверное, можно было лишь на излёте шокирующих своей свободой девяностых. Но лучшим режиссёром в итоге, как всегда, оказалась жизнь. Случившееся в минувшие выходные в Северной столице выглядит куда более абсурдистским переосмыслением события из XIX века. Уже не литературного, а из реальной истории — попытки Веры Засулич убить петербуржского генерал-губернатора времён Александра II.
Снова Санкт-Петербург, опять резонансное покушение с не до конца понятной подоплёкой и вновь всплывает та же фамилия «Трепов(а)» — по злой иронии, не у жертвы, а у покушавшейся на смерть. Правда, Засулич конечной цели не достигла — выбранный ею в жертвы человек выжил. Да и сам Фёдор Трепов представлял персону посолиднее покойного Владлена Татарского, как-никак целый руководитель главного города империи. Самое же главное, что покушение 1878 года произошло в ином по духу государстве. Где, несмотря на все недостатки, действовал независимый суд, где пытки и телесные наказания считались архаизмом, а общественное мнение побеждало волю властей.
«Присяжным нужны одни совесть и здравый смысл»
Порой дух конкретной эпохи лучше понять даже не по собственно её событиям. Многое говорит и то, что жители конкретного времени для самих себя считали давно минувшим. В 1873 году журнал «Русская старина» выпустил цикл статей о пытках. Авторы описывали порядок экзекуций и устройство необходимых инструментов так подробно, что становится ясно — речь шла о неизвестной практике для подданных империи времён Великих реформ.
Карикатура на забюрократизированные российские суды, 1850-е годы
Wikipedia / П.М. Боклевский
Полностью пытки в России ещё в 1801 году запретил император Александр I. А в 1863 году уже Александр II покончил в стране с телесными наказаниями, хоть и не без исключений. Пороть ещё могли заключённых-каторжан и крестьян, но вторых — только по решению собственных волостных судов.
Александровские реформы при всей своей половинчатости меняли политический ландшафт. И старые практики не уживались с новыми институтами.
«Говорят, что суд присяжных у нас в настоящее время невозможен, потому что народ недостаточно развит для этого учреждения. Я не понимаю вовсе этого возражения. Что значит: недостаточно развит, и какая нужна степень развития для наглядного суждения о факте по совести и здравому смыслу? Присяжным именно это только и нужно, а русский народ, конечно, не имеет недостатка ни в здравом смысле, ни в добросовестности».
— Алексей Унковский, российский юрист
В ноябре 1864 года власти начали судебную реформу на основе принципа самостоятельности и работы коллегий присяжных. Независимых судей пожизненно назначали император или сенат. За монархом оставили лишь право на помилование. Судебные процессы стали гласными, публичными и состязательными, власти вводили институт адвокатов.
Коллегии присяжных сделали пытки окончательно невозможными. Новые суды попросту бы не приняли добытые таким способом признания обвиняемых.
В 1870-х годах, правда, спохватившаяся монархия провела серию контрреформ. Судебных чиновников подчинили губернаторам, дознание по политическим делам передали жандармерии, полномочия военных трибуналов расширили, а публичность гражданских судов, напротив, сократили. Тем не менее российская судебная практика стояла ближе к современной ей западной, чем к «розыскным процессам» XVII — XVIII веков с их дыбами, доносами и презумпцией виновности.
Первый питерский митинг и сразу с «винтиловом»
Сегодня правление Александра II обычно воспринимают эпохой сплошного либерализма. На деле и внутри этого времени случались свои закручивания гаек. Так произошло в апреле 1866 года после первого покушения на царя, неудачно совершённого студентом Дмитрием Каракозовым.
Фёдор Трепов, 1874 год
Фото: Wikipedia
В Санкт-Петербурге обер-полицмейстером с фактическими статусом «городского диктатора» назначили генерала Фёдора Трепова. Либерально настроенная публика встретила этого 53-летнего выходца из жандармских частей без энтузиазма. Карьеру Трепов во многом построил благодаря подавлению двух польских восстаний в 1831 и 1863 годах. В Петербурге генерал только подтвердил репутацию ультрасиловика. А в 1871 году он стал и де-юре столичным градоначальником с правами губернатора.
В Польше на офицера покушались первый раз. Притом он не просто пережил попытку, а лично зарубил выхваченным топором одного из нападавших.
Трепов обрёл в Северной Пальмире почти неограниченную власть. Он систематически торпедировал решения городской думы, если они «не соответствуют общим государственным пользам и нуждам либо явно нарушают интересы местного населения». Такая политика закрепила за чиновником образ мздоимца с солдафонскими замашками. Неудивительно, что меркли неоспоримые заслуги Трепова перед городом — прокладка водопроводов, открытие Александровского сада, строительство целого ряда общественных зданий.
Разгон демонстрации на Казанской площади, 6 декабря 1876 года
Изображение: Wikipedia / L’llustrazione Italiana
6 декабря 1876 года генерал сделал свою фамилию ещё одиознее для петербуржцев. Столичная полиция жёстко разогнала устроенную народниками демонстрацию на Казанской площади — первый оппозиционный митинг в российской истории.
Трепов тогда предвосхитил «винтилова» в Санкт-Петербурге 2021–2022 годов. Полицейские арестовывали всех, кто одеждой и поведением напоминал им студентов, главный актив нелегальной «Земли и воли».
Петербуржские власти демонстративно покарали тех, кого сочли зачинщиками беспорядков. Арестовали 21 человека, среди которых почти не было реальных вожаков-народников. Тем не менее дело схваченных у Казанского собора разбирал не обычный суд присяжных, а закрытое Особое присутствие Правительствующего сената. Уже в январе 1877 года судьи вынесли преимущественно жёсткие приговоры манифестантам. Четверо получили от 10 до 15 лет каторги, ещё девять их товарищей отправились в сибирскую ссылку. Эхо этих вердиктов и привело в итоге к покушению.
