До Фалеза еще далеко. Как лучше вести войну: осторожно и минимизируя потери — или рискуя и идя на жертвы ради скорейшего результата?

В тактике главным правилом войны является действие.

Маршал Фош

Британский историк Джон Бакли как-то упомянул, что один из его коллег в конце 1980-х получил возможность обсудить со старшими офицерами советской армии операцию «Тоталайз», проведенную британцами в Нормандии в августе 1944-го. «Советские офицеры заявили, что расстреляли бы командира, который не смог взять своими войска Фалез к полуночи 8 августа», — пишет он, добавляя: «Но какой ценой это было бы достигнуто! Танковая тактика агрессивного массированного наступления, применявшаяся немцами и Советами, была бы практичной только в том случае, если британцы и канадцы были готовы нести тяжелые потери. И хорошо, что они этого не делали. Совершенно очевидно, что длинный «мясницкий счет» не является признаком хорошей тактики».

Как сказал бы Костик из «Покровских ворот»: «Мерси, мон анж, это был достойный ответ». Хотя если присмотреться к операции «Тоталайз», которая служит прекрасной иллюстрацией разницы в методах ведения войны британской и Красной армий в 1944 году, то окажется, что и в словах советских офицеров есть своя правда.

Задача минимизировать потери

Для начала о несомненном плюсе доктрины британской армии Второй мировой: она была построена вокруг принципа минимизации потерь. Ужасающие гекатомбы трупов на полях Первой мировой войны оставили на национальной психике британцев куда более глубокий шрам, чем у русских, немцев или американцев. В каждой, самой маленькой английской деревушке появились длинные списки павших. Победа над Германией досталась столь дорогой ценой, что вскоре нация сочла ее не стоящей того.

И вот при жизни одного поколения Британия второй раз вступает в войну с немцами. При этом британские политики и генералы уже в 1930-х прекрасно понимают, что еще одна серия кровопусканий типа Соммы и Пашендейля может кончиться аналогом российского 1917 года.

Но легко сказать «минимизируй потери», особенно когда британская армия, по словам историка Брайана Рейда, «оказалась в положении человека, пришедшего с ножом на перестрелку».