ДЕМОКРАТИЯ – НЕСЧАСТЬЕ ДЛЯ НАРОДА | «В РОССИИ ТОЛЬКО ГРЯЗЬ!» – «БРАВО!»
Знаменитый шведский хореограф Матс Эк привез в Москву на международный фестиваль имени Чехова спектакль «Вишневый сад» стокгольмского театра «Драматен». Он перенес действие пьесы в современную Россию. Герои сетуют, что в нашу страну пришла демократия, кое-кто из персонажей служит в ФСБ, а Фирс, умирая, шепчет имя Сталина.
Заниматься исследованием соотношений текста Чехова и спектакля хореографа Эка (который снова поставил драматический спектакль) – задача сугубо эстетическая. Интереснее другое: образ России, привезенный из Швеции. В зеркале, поднесенном нам шведской труппой, отражается рожа настолько кривая, что на него все же хочется попенять.
Демократия – несчастье для народа
Персонажи «Вишневого сада» летают на самолетах, спорят о телепрограммах, говорят о бизнесе. К столь вольному обращению с автором театралам уже пора привыкнуть. В конце концов, даже весьма кощунственная постановка не уничтожает классического текста. Самое интригующее – в Москву привезли спектакль, где говорится о нашем кровавом прошлом, беспросветном настоящем и незавидном будущем. Яша, лакей Раневской, вещает: «Насмотрелся я в России воровства да коррупции – хватит с меня!» Фирс: «Вот так же было до несчастья» – «До какого несчастья?» – «До демократии». Фирс гордится медалью, полученной в Великую Отечественную, и, как положено человеку «советской закалки», ругает новые времена и ностальгирует по старым: «Раньше можно было расстрелять кого надо – и дело с концом! Раньше у рабочих была партия, у страны – вождь, а потом все стали кричать «Свобода! Свобода!», радовались, а чему?» Петя, вечный студент, тоже недоволен создавшейся политической ситуацией: «Что случилось с садиками, школами, зарплатами? И где свобода?» Классический дуэт: один недоволен свободой, другой страдает от несвободы. Оба живут в одной стране в одно время и равно несчастны. Цитировать спектакль можно бесконечно – старательность шведского хореографа, изучавшего периодическую печать, вызывает восхищение. В итоге на сцене – образ России, скроенный из газетных вырезок. И предъявленный «первоисточнику». Вот народ, мечтающий о твердой руке (Фирс), бизнес, стремящийся к власти (Лопахин), поэтично и антигосударственно настроенная интеллигенция (Раневская и Гаев). Все эти маски пришли со страниц европейских газет. И не в том, конечно, дело, что клише эти лживы – они, безусловно, имеют отношение к реальности. Просто от искусства ждешь многого, но уж точно не комбинирования известных представлений. В итоге же получается – я думаю, невольная – пародия на русскую интеллигенцию: безудержный диссидентский пафос, разговоры о свободе, Солженицыне – а вишневый сад тем временем продается. И, поскольку вишневый сад все равно вырубят, слова о Сталине и преодолении тоталитарного прошлого кажутся никому не нужной болтовней.
«В России только грязь!» – «Браво!»
В этом блоге я писал о спектаклях из Польши и Эстонии, которые можно назвать «антирусскими». В «Повести сибирской» поляки разбирались со своими мифами о России и своей нелюбовью к ней. В спектакле «ГЭП» эстонцы рассказывали о страхе маленького народа раствориться в народе большом. Здесь случай иной: последним малоприятным инцидентом в отношениях России и Швеции была Полтавская битва. А потому интерес к России, проявленный в этом спектакле, не отягощен ни виной, ни желанием обвинить. Этот интерес бескорыстен. А потому его результаты изумляют. Но еще больше изумляет реакция нашей публики. Вот шведский актер выходит на авансцену и говорит: «Как много в России людей, которые существуют неизвестно для чего!» – и часть зала аплодирует, а самые энергичные кричат «Браво!» Или: «Где же свобода? – вопрошает Петя. – только грязь, пошлость и азиатчина!» – «Браво!» – отвечает зал. Гаев: «Мы не искупили наше прошлое, мы только пьем» – бурные аплодисменты. Когда в ответ на такие реплики публика кричит восторженное «Браво!» – не понимаешь, где более сильная пародия на интеллигенцию: на сцене или в зале. С одной стороны, конечно, этот спектакль – казус. С другой, как говорил Порфирий Петрович из «Преступления и наказания» – «нашего времени случай». Но главный казус – не спектакль, а зрители. Раз уж зашла речь о Достоевском, можно вспомнить «Бесов»: «Аплодировала уже чуть не половина залы; увлекались невиннейшее: бесчестилась Россия, и разве можно было не реветь от восторга». Безусловно, я далек от призывов создавать спектакли о борьбе хорошего с лучшим – это мы уже проходили. Долго проходили. Но ведь квасной патриотизм столь же противен, как лакейская неприязнь к России, кстати, представленная в этом спектакле именно слугой. «А я хочу в Париж уехать. Противно мне здесь все». Бурные, продолжительные аплодисменты.
