Наступит ли демократия в Сирии в это воскресенье?

В воскресенье 26 февраля в Сирии состоится референдум по проекту новой Конституции. Он был задуман представителями сирийского режима как один из способов собственной легитимизации в условиях когда его легитимность поставлена под сомнение гражданской войной внутри страны и давлением снаружи. Так, в случае одобрения проекта Конституции через 90 дней должны пройти парламентские выборы, которые, в свою очередь, должны послужить отправной точкой для проведения выборов президентских. Нынешняя Конституция 2012 г. должна стать девятой по счету сирийской конституцией с момента выработки в 1920 г. Основного закона страны Сирийским Конгрессом перед французской оккупацией. Многие в Сирии и за ее пределами с нетерпением ждали появления текста Основного закона, вынесенного на голосование и задавались вопросом: сможет ли она стать основой для проведения обещанных Асадом реформ и реальной трансформации политической системы? Изначально большого оптимизма у противником режима по этому поводу не было, хотя, как сообщали источники в руководстве Сирии, за время своей работы сотрудники комитета изучили целый ряд вариантов конституций, включая французскую и марокканскую. Смущало то обстоятельство, что все предыдущие сирийские конституции (кроме Конституции 1973 г.) готовились более представительной и, что важно, избираемой конституционной ассамблеей, а не узким кругом особо доверенных лиц Асада, как это происходило сейчас. Как известно, в подготовке проекта Основного закона участвовал специальный комитет из 29 членов, назначенных самим Башаром Асадом. И теперь, когда с ее основными положениями можно ознакомиться, все сомнения относительно ближайшего будущего Сирии отпали. Во-первых, в случае ее одобрения Башар Асад не только сохранит свою власть над страной, доставшуюся ему по наследству от «президента-папы», но и расширит свое влияние и власть. Во-вторых, во власть, в том числе и в парламент, реальную, а не марионеточную оппозицию вряд ли пустят. И в-третьих, серьезные основополагающие изменения в политической системе не предвидятся. Фактически, речь идет о косметическом ремонте фасада здания государственной машины Сирии. Впрочем, новый проект Конституции все же содержит немало изменений. Бросается в глаза то, что из всех ее положений исчезло прежнее упоминание о Партии арабского социалистического возрождения (Баас) как «руководящей силы общества и государства». Соответствующие статьи 7 и 8 прежней Конституции отменяются. Напомним, что по Конституции 1973 г. партия «Баас» была встроена в политическую систему страны и ее наличие усиливало власть президента, который являлся генсеком ее Центрального Комитета в Сирии и возглавлял Общеарабскую партию «БААС». Кроме того, президент также одновременно был и главнокомандующим вооруженными силами и председателем Центрального руководства «Прогрессивного национального фронта» (ПНФ), объединяющего марионеточные провластные движения. Причем партия БААС фактически возглавляла ПНФ и, по сути, отвечала за выработку внутреннего и внешнего курса государства. Тоже самое касается и положений о незыблемости курса на построение социализма. Более того, удалены все «социалистические» статьи (их в Конституции 1973 года было аж 12): о «плановой социалистической экономике, преследующей цель ликвидировать все формы эксплуатации» (ст. 13), о «системе образования, нацеленной на создание социалистического национального арабского поколения» (ст. 21), о «социалистической национальной культуре» (ст. 23), о научных исследованиях и достижениях, которые являются «основными элементами прогресса социалистического арабского общества» (ст. 24), об устранении государством ограничений, препятствующих «участию женщины в построение социалистического арабского общества» (ст. 46) и пр. Все это вызвало определенные опасения части рядовых сирийцев, что такие нововведения лишь послужат оправданием для отмены многочисленных социалистических льгот. Бросается в глаза, что место социализма отныне занимают «права человека». Видимо, тем самым режим рассчитывает на то, что у Запада и его арабских союзников в случае одобрения нового конституционного проекта лишатся основы для критики режима. По крайней мере, за это самое нарушение прав человека. Впрочем, как известно, декларация – это одно, а вот выполнение, тем более в условиях политической нестабильности, – совсем другое. Что же касается роли парламента (Народный совет), то согласно прошлой Конституции ему было отведено верховенство над системой государственных органов САР. Но, по сути, это была лишь декларация и его реальная роль в формировании прочих органов госуправления была очень незначительна, поскольку его компетенцию ограничивали полномочия правительства, занимавшее подчиненное положение по отношению к президенту. Но и это еще не все: в качестве достоинства нового конституционного проекта сторонники режима указывают на то, что если раньше кандидатуру на пост президента могло выдвинуть лишь руководство правящей партии БААС, то теперь для этого достаточно одобрения четверти состава парламента. Причем, как особенно отмечают в Дамаске, выборы не могут быть безальтернативными, и что их проведение отныне невозможно без участия хотя бы двух кандидатов на этот пост. Однако, «исчезновение» упоминания БААС в новом проекте Конституции отнюдь не означает умаления власти главы государства. Теперь Башар Асад в случае одобрения его задумки сосредоточит в своих руках еще больше властных полномочий. Взять хотя бы то, что статья 91, наличие которой вызывало особое негодование в США, так и не отменена. Напомним, что согласно положению ст. 91, президента нельзя привлечь к ответственности «за действия, непосредственно вытекающие из его полномочий, за исключением обвинения в государственной измене». Официальные представители США резко раскритиковали этот момент, заявив, что, по сути, процедура отзыва главы Сирийского государства так и осталась не прописана. Не случайно, что пресс-секретарь американской администрации Джей Карни и вовсе расценил их «насмешкой над сирийской революцией». Формально импичмент Асаду все же может быть вынесен, если его признают изменником. Но это должны сделать депутаты. Для рассмотрения такого запроса требуется собрать как минимум треть голосов народных избранников. А окончательное решение принимается абсолютным большинством голосов в две трети депутатов. Причем сама процедура импичмента должна проходить формально открыто, но на деле тайно, на специальной закрытой сессии совета. А раз так, то это создает почву для объявления такого голосования недействительным. Но и это еще не все: даже в том случае, если парламент признает президента изменником, итоговое решение относительно его судебного преследования принимает Верховный конституционный суд. А это уже откровенный фарс, а не демократия, поскольку согласно проекту новой Конституции президент полностью подминает под себя судебную власть. Ведь согласно новому проекту Конституции именно Президент назначает судей Верховного конституционного суда, которые приносят ему присягу. Причем парламент никак в утверждении их кандидатур не участвует. И именно президент возглавляет Высший судебный совет, выступая гарантом независимости судебной власти. Так что соответствующая статья 131 ставит Башара Асада в такое положение, о котором не мечтал даже его отец. Можно ли всерьез полагать, что Асад сам себя захочет снять с президентской должности? И хотя в соответствии с новым конституционным проектом время пребывания одного человека на посту президента (который как и раньше будет избираться на целых семь лет) теперь ограничено двумя сроками подряд, в сирийской реальности это мало что меняет. Например, россияне на своем собственном опыте видят, как подобная система работает на Владимира Путина. И тому же Асаду не составит особого труда подыскать на роль Медведева далеко не самого блестящего представителя своего окружения, чтобы в нужный час вновь занять его место. И не исключено, что этот момент откровенно заимствован из нашей российской действительности. Кроме того, в случае принятия нового проекта Конституции от грядущих президентских выборов изначально отсекаются наиболее опасные конкуренты из числа реальных, а не марионеточных оппозиционеров, бежавших в другие страны. Так, согласно еще не принятому Основному закону-2012, возрастная планка для президента повышается с 34 до 40 лет, (причем самого Башара отнюдь не смущает то обстоятельство, что сам он возглавил страну в возрасте 35 лет), кандидат на президентскую должность обязан быть «женат на гражданке Сирии и проживать в Сирии не менее 10 лет». Кроме того, радикальную оппозицию не может устроить и тот факт, что объявляя о многопартийности, власти одновременно отсекают от участия в выборах партии с религиозной и этнической основой. Тем самым режим лишь подтвердил взятые ранее намерения относительно своих главных политических противников. Так, находясь на приеме у Башара Асада, я лично задал ему вопрос относительно того, будут ли допущены на выборы «Братья-мусульмане». Президент ответил, что в таком виде, как сейчас, движение легализовано не будет и что для участия в выборах «братья» обязаны сменить свою платформу, отказавшись от религиозного экстремизма. Разумеется, формально у «ихванов» есть шанс пустить Асаду пыль в глаза и пойти на выборы под иными лозунгами, притворившись белыми и пушистыми. Вот только смогут ли они обмануть режим и пройти сквозь регистрационное горнило? Как известно, легализация партий зависит от комитета из семи судей, который возглавляет министр внутренних дел. А он запросто может отказать в регистрации тем движениям, в руководстве которых присутствуют «экстремисты». И наконец, если даже «братья» и пройдут под той или иной личиной в парламент, то делать им там в общем-то все равно нечего. Ведь Народный совет, по сути, так и остается лишь печатью президента, каким он был и раньше. Согласно статье 110 президент по-прежнему обладает правом законодательной инициативы: он готовит законопроекты, издает декреты, решения и приказы, внося их на рассмотрение Народного совета. Более того: статья 111 Конституции дополнительно усиливает его власть, давая ему право законодательной власти между сессиями парламента, причем между окончанием и началом работы двух новых составов Народного совета парламентского утверждения этих законов, по сути, и вовсе не требуется. И наконец, лишь президент, а не парламент, может выносить на всенародное обсуждение самые важные вопросы. Между тем, по новому проекту Конституции (ст.95), глава государства назначает премьер-министра и прочих членов правительства. Он может созвать заседание кабмина и потребовать от министров отчета. И если их деятельность его не удовлетворит, он его может разогнать. Тогда как оппозиция как минимум желает, чтобы победившая на выборах партия формировала правительство, которое, по ее мнению, не должно зависеть от воли президента, как это было прежде. Важно отметить и другое: столь короткий срок между представлением проекта Конституции и голосованием просто не оставляет времени для возможных изменений. Фактически, Асад даже не предусмотрел механизма для внесения правок и дополнений в данный проект в ходе начавшегося обсуждения. Дело в том, что подобная насмешка над Конституцией вызвала осуждение даже у сторонников режима, мечтавших о реальной его трансформации, которая бы позволила пережить трудные времена. Однако редко когда подобные режимы могли изменить сами себя. Заметим, что необходимость изменений возникла уже давно. Последний раз новую Конституцию страны утверждали почти 40 лет назад. Это произошло в 1973 г. и тогда она закрепила власть отца нынешнего президента Хафеса Асада. С того времени в стране произошло немало изменений и необходимость в коренном пересмотре Основного закона Сирии назрела минимум 10 лет назад, когда к власти и пришел молодой Башар Асад. Уже тогда он задумался о реформах, большинство из которых так и остались на бумаге. Одна из главных причин – сопротивление старой элиты, пришедшей к власти при его отце. Наиболее опасных конкурентов, представлявших реальную опасность для молодого Башара, Хафес Асад успел выкорчевать. Однако, в наследство ему он все же оставил выстроенную им систему со всеми ее плюсами и минусами. И в частности, сложную систему госбезопасности, фактически находящуюся над остальными органами власти и ничем не ограниченную. Обстановка бесконтрольности изначально порождала почву для коррупции и именно всевластие сирийских спецслужб стало одной из причин недовольства нынешнего недовольства в стране. Более того: всевластие спецслужб, как наглядно показала нынешняя «арабская весна» в Сирии, стало угрожать самому режиму. Кстати, как сказал мне 24 ноября сам президент Башар Асад, он зачастую просто не в состоянии проконтролировать деятельность мухабарата на местах. Действия которого, как показали события в Дераа, стали в отдельных случаях катализатором выступлений. А в других случаях, как показала обстановка в Хомсе, именно эта бесконтрольность спецслужб позволила боевикам укрепиться в этом городе. Достаточно сказать о том, что в конце 2011 г. там были арестованы 90 процентов местного отделения мухабарата во главе с его начальником за прямую связь с радикальной оппозицией, для которой сирийские чекисты добывали оружие и обеспечивали им за деньги прикрытие. Тем не менее, согласно новому проекту Конституции президент отнюдь не намерен загонять спецслужбы в стойло. Фактически, они так и остаются продолжением руки главы государства, для которых как таковой Основной закон не существует. Критики нового проекта Конституции также обратили внимание на то, что не ясно, какая явка избирателей на референдум будет считаться достаточной для признания его состоявшимся и какой процент голосовавших будет достаточным для одобрения данного документа. Видимо, все будет решаться при любой явке людей, а основанием для принятия конечного решения послужит мнение большинства пришедших на референдум. Так что, надеяться на то, что начатые Асадом в таком виде «реформы» приведут Сирию к умиротворению, не приходится. Впрочем, оппозиция еще до появления положений Основного закона назвала конституционные инициативы Башара Асада «слишком запоздалыми». Поэтому и не столь важно, как в действительности сирийцы проголосуют. Хотя, разумеется, следует ожидать того, что формально они референдум одобрят с учетом «административного ресурса». Главное, что итоги его Запад и страны Залива признавать не намерены. Для них «узурпатор» Асад таковым и останется.