© unknown
Вчера в Московском областном суде рассматривалась апелляция эсера Геннадия Егорова – кандидата в мэры подмосковного города Воскресенска. По решению Воскресенского суда его регистрацию отменили в разгар предвыборной гонки, основываясь на двух обстоятельствах: использовании в агитации воскресенского пейзажа без указания авторства некоего художника и наличии у кандидата погашенной судимости.
Произошло это 5 октября. По действующему законодательству дело должно было оставаться в Воскресенске в течение пяти дней. По закону у любого кандидата есть пять дней на подачу апелляции, написание жалоб. Сын эсера и юрист Сергей Егоров рассказал Slon, что данное право в их случае не было соблюдено: «До 14:00 10 октября по статье 325 дело не могло быть отправлено в Московский областной суд. Но сегодня мы, однако, уже были там на заседании, где нас даже спросили, будем ли мы подавать жалобу. Мы сказали, что, конечно, будем, только мы должны ее подготовить. В нашем праве направить жалобу по почте и тем самым оттянуть время, чтобы Геннадий Борисович смог принять участие в выборах. Но судья запретила нам подавать апелляцию по почте, хотя это грубое нарушение УПК. Понятно, для чего это делается, они не хотят создавать настоящую конкуренцию».
С первой претензией к Егорову – нарушением копирайта – экспертам все понятно. Со столь надуманным предлогом в суд пришел самовыдвиженец Дмитрий Аверьянов, уже подавший пять аналогичных исков и обвиненный благодаря этому в подыгрывании интересам «Единой России». Со второй проблемой – судимостью – дело обстоит сложнее. В чем состоит суть нарушения, разобраться непросто.
«У суда даже нет к нам претензий по вопросу о том, что судимость не указана в бумагах. Юридически мы не должны ее прописывать, поскольку она давно погашена, – пояснил Егоров-младший. – Мы должны были бы прописать лишение свободы, но его не было. У Геннадия Борисовича было три с половиной года условно. Это была история девяносто восьмого года, когда отец дал в долг другу деньги. А друг, когда пришел срок отдавать, не захотел этого сделать и вызвал милицию, где заявил, что у него отбирают машину».
Сам Геннадий Егоров еще 8 октября объявил голодовку. Он признался Slon, что не считает ее эффективным методом, однако не видит другого: «Я обращался к Шойгу и даже к Путину. Писал запросы. В ответ тишина.
Вы говорите, что голодовка нерезультативна. А подскажите мне другой способ обратить на нас внимание! Я, правда, уже понял, что тут можно умереть с голоду, и всем будет все равно. |
Однако напоминаю, что в 2009 году было то же самое. Губернатор Громов закрыл город, никто не приезжал на мой зов, кроме ОМОНа, который «усмирял» людей. Я вот не знаю, что, Шойгу теперь уподобляется Громову? Что вы мне посоветуете – пойти поесть борща? За мной же стоят мои избиратели, половина города».
Некоторые политологи считают, что такие истории – «наследие» Громова, и надеются на нового губернатора Сергея Шойгу. Чтобы оценить объективность этих надежд, Slon поговорил о деле Егорова с руководителем Главного управления внутренней политики и взаимодействия с органами местного самоуправления Центрального исполнительного органа государственной власти Подмосковья, заместителем Шойгу Андреем Ильницким, который высказал свою версию происходящего: «Сейчас это вопрос скорее к территориальной избирательной комиссии, к органам суда. Я не берусь давать оценку. Проверка через органы МВД нашла нарушение. Насколько я понимаю, там была указана в документах менее тяжелая статья. Мы стараемся наблюдать за этим отстраненно. Здесь у разных людей разные методы ведения избирательной кампании, если понимаете, о чем я. Одни борются за победу, другие за появление своего имени в СМИ. К вечным голодовкам эсеров я отношусь с долей иронии, поскольку знаю этих людей. По-видимому, в данном случае речь идет о технологии ведения избирательной кампании. Они стараются выиграть в медийности, а не в голосах избирателей». Также Ильницкий заметил, что не знает никакого «полгорода стоящих за Егоровым». «В социологических опросах, проведенных до старта кампании, я такой популярности у него не замечал», – закончил он.
