Иллюстрация: Matt Canyon

Традиционное неравенство доходов среди граждан США стало причиной острого социального недовольства и лишь усилилось за годы, последовавшие за кризисом 2008 года. Страна, всю свою историю твердившая о равных возможностях для всех граждан, столкнулась с реальными проблемами по части вертикальной мобильности. Почему в одном штате сыну бедняков практически невозможно вырваться за пределы «гетто доходов», а в другом таких шансов у него хоть пруд пруди?

Американские экономисты и социологи из Гарвардского университета и Университета Беркли в Калифорнии посвятили этой теме целое исследование, с результатами которого ознакомила своих читателей газета The New York Times. Сведения, собранные учеными, носят скорее описательный, нежели аналитический характер. Тем не менее даже на их основе можно сделать несколько важных выводов.

Дети, родившиеся в беднейших семьях в разных регионах Америки, изначально имеют разные шансы разбогатеть (попасть в страту с доходами более $70 тысяч в год, не достигая возраста 30 лет). Худшие показатели вертикальной мобильности дают здесь регионы юго-востока США и промышленные центры Среднего Запада. Очень слаба мобильность в таких городах, как Мемфис, Коламбус, Индианаполис и Атланта.

Противоположная ситуация наблюдается на северо-востоке и в некоторых районах запада. Наибольший шанс выйти в люди имеют сегодня выходцы из беднейших семей Нью-Йорка, Бостона, Солт-Лейк-Сити, Питтсбурга и Сиэтла.

Специальные программы социальной защиты, налоговая политика, общий процент «сверхбогатых» жителей региона и наличие в штате престижных колледжей незначительно влияют на уровень вертикальной социальной мобильности, показывает исследование. Значение имеют другие факторы. Во-первых, сама география региона, субъективные особенности положения города или штата. Например, не самая бедная Атланта всегда имела серьезные проблемы по части общественного транспорта. В том числе и поэтому главный город Джорджии является наименее перспективным для бедного населения. Вертикальная мобильность намного выше в мегаполисах, где бедные семьи распылены среди представителей среднего класса, а не замурованы в гетто.

Вертикальная мобильность выше в регионах, где традиционно мало неполных семей, более качественное начальное школьное образование и большая гражданская активность жителей – начиная от религиозной общинной активности жителей Солт-Лейк-Сити и заканчивая молодежными комьюнити тихоокеанского штата Вашингтон.

Регионы с большим процентом «цветного населения» традиционно показывают весьма скромные данные вертикальной мобильности. Впрочем, непосредственно к расе это отношения не имеет. Примечательно, что в Атланте у черных и белых бедняков одинаково низкие показатели социальной мобильности.

Самая высокая социальная мобильность наблюдается в таких регионах, как Солт-Лейк-Сити и Сиэтл. Здесь ее показатели вполне приближаются к уровню Дании и Норвегии (эти две страны принято называть эталонными по части вертикальной мобильности по доходам). При этом обратная парадигма не работает. В «депрессивных» по этим же показателям Мемфисе или Атланте мобильность значительно ниже, нежели в иных богатых странах.

Представители беднейших слоев, перевезенные в «более успешный регион» типа Питтсбурга или Бостона в раннем детском возрасте, скорее всего, сумеют со временем прекрасно инсталлироваться в местное общество и дать показатель мобильности часто даже лучший, чем местные жители. Тем же, кто переехал подростком, будет неизмеримо сложнее.