Президент Финляндии Урхо Кекконен и Леонид Брежнев, 1980.
Владимир Акимов / РИА Новости
В такие же майские дни четверть века назад большинство политиков еще не предполагали, что очень скоро Советский Союз перестанет существовать, но то, что страна находится в тяжелейшем экономическом кризисе, было понятно уже практически всем. Сравнивать тот кризис с текущими трудностями наивно: на его фоне последние выглядят несущественными – однако некоторые любопытные параллели нелишне и уместно напомнить.
Советский Союз был не просто крупной страной – за несколько десятилетий он создал вокруг себя зону сателлитов, чья экономика критично зависела от положения дел в одной из двух сверхдержав. При этом в ряде случаев такая зависимость формировалась даже вне контекста жесткого политического влияния, которые было характерно для отношений СССР и стран «народной демократии». В 1961 году западногерманский политический философ Рихард Ловенталь предложил специальный термин, обозначавший такую зависимость западных стран от советской экономики. Неудивительно, что понятие это звучало как «финляндизация» (впоследствии оно перекочевало и в финский язык как suomettuminen).
Экономика и политика Финляндии действительно несли на себе отчетливую печать близости гигантской державы, частью которой сама Финляндия была с 1809 по 1918 год. После Второй мировой войны Финляндия подписала с СССР Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, и с этого времени начался период особого взаимодействия между нашими странами. Финская пресса взяла крайне «спокойный» и некритичный тон по отношению к Москве, страна заявила о политике нейтралитета – и отчасти в обмен на это началось бурное развитие экономических связей.
В основе этих связей лежали примерно те же товары, которые и сейчас пересекают границу с Европой. Из СССР в Финляндию поставлялась нефть (90% от потреблявшегося в стране количества) и газ (100%), а также в относительно небольших количествах уголь и металлы. С Востока шел даже лес, который успешно перерабатывался в бумагу и картон (к своим ресурсам финны относились рачительно) и продавался в таком виде обратно. Стоит заметить, что энергоносители (составлявшие от 80% до 85% советского экспорта в Суоми) отпускались с 10–15%-ной скидкой к рыночной цене и по долгосрочным контрактам, обеспечивавшим дополнительную экономию. Финские промышленники отвечали взаимностью, все больше ориентируясь на СССР. На советский рынок поставлялось 86% продававшихся на экспорт локомотивов и железнодорожной техники, 85% морских и речных судов, около 30% текстиля и продукции легкой промышленности и почти половина продовольственных товаров (см.: Gorodnichenko, Yuriy; Mendoza, Enrique, and Tesar, Linda. The Finnish Great Depression: From Russia with Love: IZA Discussion Paper № 4113, April 2009, p. 9). Эти поставки не требовали того уровня качества, который был необходим для конкуренции на западных рынках, но при этом приносили на треть бóльшие прибыли, чем экспорт в европейские страны.
Естественно, что по мере нарастания экономического кризиса в СССР связи стали разрушаться; все долгосрочные контракты были отменены 18 декабря 1990 года, спрос со стороны Советского Союза стал обвально падать, а вместе с ним – и обеспечивавшие его субсидированные поставки нефти (сократившиеся с 8,2 млн тонн в 1989 году до 1,3 млн тонн в 1992-м).
