Кооператоры Львовской области за прилавками ярмарки на Киевском рынке Москвы, 1987 год. Фото: Альберт Пушкарев / ТАСС
Очередным собеседником Егора Сенникова стала Наталия Лебина, историк и исследователь советской повседневности. В своих книгах она рассказывает об особенностях жизни в советском городе 1920-х, об эпохе оттепели и формировании бытовых норм. Новая книга «Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города» посвящена более длинному периоду – с 1917 по 1991 год.
– Вы решили описать быт в позднем СССР? К чему вообще стоит готовиться читателю?
– Новая книга написана в двух жанрах: исторического исследования и воспоминаний. Это, конечно, рискованный эксперимент. В процессе работы над рукописью я неоднократно задумывалась над тем, на кого, как принято писать в аннотациях, «рассчитана эта книга». А потом вспомнилась загадка Корнея Ивановича Чуковского о зеркале:
Мудрец в нем видит мудреца.
Глупец – глупца, баран – барана.
Овцу увидит в нем овца
И обезьяну – обезьяна…
Если «каждый пишет, что он слышит», то пусть каждый и прочитает, что пожелает. Новый текст можно читать с любой страницы, ведь он написан, если так можно выразиться, в манере пуантилизма. «Отдельные точечные мазки», небольшие самостоятельные тексты, как мне представляется, должны помочь создать общую картину обыденной жизни в советском обществе за всю его историю.
– В одном из ранних анонсов я читал, что книга построена вокруг воспоминаний о нескольких поколениях вашей семьи.
– Книга состоит из расположенных в алфавитном порядке 27 этюдов (статей) о различных сторонах советского быта. Отражены все основные стороны городской повседневности: жилье и интерьер, питание, одежда и обувь, телесность и сексуальность, досуг, социальные отклонения. Закономерности быта горожан на разных этапах развития советского общества выявлены как на макро-, так и на микроуровне. В первом случае использованы документы государственных и общественных организаций, периодическая печать, фольклор, статистика и так далее – в общем, довольно традиционный набор историка. В качестве объекта микроисследования я осмелилась выбрать мою собственную, пятипоколенную городскую семью. Источники в данном случае тоже во многом традиционны. Это некие формальные материалы: трудовые книжки, справки, наградные свидетельства, но, главное, конечно, эгодокументы – письма, и их много (военные, любовные, детские), а также воспоминания.
