Николас Мадуро и Владимир Путин на встрече в Москве. Фото: Maxim Shemetov / Reuters
Острый политический кризис в Венесуэле грозит создать серьезные проблемы для российской внешней политики и открыть еще один фронт конфронтации с Западом. И дело не в угрозе потерять вложенные в «чавистский режим» инвестиции «Роснефти», госкредиты и контракты на поставку вооружений ($17 млрд с 2006 года, по подсчетам Reuters). На невозвратных кредитах странам третьего мира Россия теряла и списывала куда больше (одной Кубе простили $32 млрд).
«Роснефть» секьюритизировала свои кредиты на предпоставки венесуэльской нефти долями в крупнейших венесуэльских месторождениях и даже получила в залог 49,9% действующей в США венесуэльской нефтеперерабатывающей компании Citgo (в качестве обеспечения кредита в $1,5 млрд при вероятной стоимости этой доли в $3–4 млрд). Национализировать эту собственность любому венесуэльскому правительству будет сложно.
Не столь важны и геополитические соображения, в которых Венесуэла могла рассматриваться как инструмент для «раздражения США» («nuisance power») и отвлечения внимания Вашингтона от противодействия шагам Москвы на постсоветском пространстве и в Восточной Европе, а также как символ восстановления Россией статуса «великой державы», которой положено иметь интересы и верных «клиентов» в «американском подбрюшье». Но какого-то продвижения в этом направлении, кроме показательных полетов стратегических бомбардировщиков и признания Уго Чавесом независимости Абхазии и Южной Осетии (Крым российским Мадуро так и не признал), не произошло. Идеологической близости с левацко-криминальным режимом в Каракасе, сросшимся с наркомафией, в Кремле не испытывают.
Концепции
В основе жесткой российской позиции в поддержку власти Николаса Мадуро лежат фундаментальные принципы новой внешнеполитической доктрины РФ после 2014 года. В первую очередь это концепция «абсолютного, ничем не ограниченного суверенитета», предполагающего, что у «законного правителя» в суверенном государстве есть право делать внутри страны все, что необходимо для удержания власти в своих руках, не ограниченное «химерами» вроде прав человека, ответственности власти за благосостояние населения и соблюдения гуманитарных стандартов. «Законная власть» может применить непропорциональную военную силу для подавления восставшего народа, вплоть до бомбардировок городов и химического оружия, как Башар Асад в Сирии.
