Александр Петриков специально для «Кашина»
Когда речь заходит о прошлом, всегда наготове набор образов и ассоциаций – сталинизм, война, девяностые, хруст французской булки, да что угодно вплоть до тех времен, про которые академик Фоменко объяснил однажды, что все было не так, как все привыкли думать. Все разбираются в прошлом, все умеют рефлексировать по поводу прошлого, умеют извлекать из него уроки, анализировать ошибки, в конце концов, смеясь, расставаться с прошлым.
А как насчет вот этого прошлого – совсем недавнего, того, которое и в учебник новейшей истории пока не попадает, настолько оно близко к настоящему. Последнее докрымское, предвоенное лето. В тюрьмах еще сидят узники Болотного дела. Владимир Путин разводится с женой. Россия готовится к сочинской Олимпиаде, и хорошим тоном считается ждать, что в Сочи все развалится еще до начала олимпийских торжеств. Жив Борис Немцов – кажется, он готовит какой-то доклад о коррупции во власти. Все смеются над новым культом «духовных скреп» и регулярными обидами патриотической общественности на чьи-то неосторожные высказывания. На эстраде царит Стас Михайлов. Москва выбирает мэра, к выборам допущен Алексей Навальный, и хотя он не побеждает, его двадцать с чем-то процентов выглядят как невероятное поражение власти, и на уже намоленной Болотной после выборов собираются сторонники оппозиционного лидера. Сам он говорит, что переворачивать машины и ставить палатки еще не время – но когда время придет, он обязательно скажет. Вероятно, это ответ одному из ораторов – тому, который говорит: «Нас оскорбили тем, что отняли голоса. Мы должны за них драться». Площадь приветствует оратора аплодисментами – да, драться готовы многие, и человек, призывающий к драке – он очень важный оратор на этом митинге.
Не политик, не активист, не митинговый герой. Модный театральный режиссер, у которого только-только отгремела главная московская премьера этого сезона – радикальная фантазия на тему «Идеального мужа» Оскара Уайльда, в которой есть и Стас Михайлов, и Олимпиада в Сочи, и духовные скрепы – вся Москва боролась за лишний билетик на этот спектакль, а его режиссер, оказывается, оттрубил всю послевыборную ночь наблюдателем на избирательном участке – следил, чтобы у Навального не отобрали голоса. И что удивительного в превращении режиссера в предвыборного активиста? Еще до выборов он писал, что власть в России превратилась в оккупанта: «Пока что при встречах с гауляйтерами население просто шепчет про себя проклятия. Пока что оно иронично взирает на плитку. И вяло подтанцовывает на танцплощадках. Пока оно покорно выполняет расклеиваемые на столбах новые и новые гауляйтерские распоряжения. А иные вяло вскидывают шапки при проезде кортежей. Но шапки летят уже не так высоко, как раньше – даже у самых энтузиастичных холуев».
