Борис Джонсон. Фото: wikipedia.org
Прошло почти четыре года с момента исторического голосования, по итогам которого жители Великобритании решили покинуть Европейский союз. Расколов страну надвое (52% на 48%), этот референдум запустил отсчет новой эры на политическом Западе, обозначив ее признаки с вызывающей выразительностью.
Это был первый успех сил, которых принято называть обобщенно популизмом. Далее последовали победы Трампа в США, Сальвини и Ди Майо в Италии, Болсонару в Бразилии, прочие локальные достижения в отдельных странах, каковы бы ни были национальные особенности каждой из них. Но именно в Великобритании были впервые применены такие приемы, как противопоставление сытых и беззаботных жителей Лондона труженикам провинции, глобальных корпораций – национальным интересам и высокомерных элит – простым защитникам народа. Довольно быстро пришло понимание, что это не просто недобросовестная риторика, а отражение новых линий раскола в западных обществах.
Другим важным следствием стало окончательное расставание Соединенного Королевства с континентальной Европой в пользу англосаксонского мира, что выглядит исторически естественным, но болезненным для Европы. Разумеется, в таких глобальных противостояниях, как минувшая холодная война с СССР или будущая холодная война с Китаем, обе стороны западной цивилизации обречены на союз, но их внутренняя конкуренция, основанная, в частности, на разных взглядах на допустимую степень регулирования государством экономики и на оптимальную модель социальной защиты, будет продолжаться. До поры до времени Великобритания как будто успевала находиться одновременно в двух лагерях, но долго так продолжаться не могло.
Наконец, британский референдум поставил под вопрос будущее ЕС как центра притяжения стран и народов, куда до 2016 года все хотели только вступать. Брюссель придирчиво отбирал кандидатов, а от евроскептиков отмахивались как от скучных и замшелых людей, чьи взгляды безнадежно устарели, но мешают стремиться в счастливое будущее. Уход Великобритании имел не только символическое или экономическое значение как потеря одной из главных европейских держав. Лидеры ЕС должны были задаться вопросом: почему? Что именно так разочаровало британцев и как это поправить? Следует ли дальше укреплять единство и развивать интеграцию или, наоборот, распустить все наднациональные органы?
